Книга Сестры Ингерд, страница 117 – Полина Ром

По требованию молодой графини ей открывали любые кладовые и давали доступ ко всем сокровищам замка. Зашкаливающее количество драгоценностей — от тяжеленных, очень древних грубых золотых чеканок до весьма роскошных, сделанных в последние пару десятилетий, было доступно Ангеле в любое время дня и ночи. Хоть по пять ожерелий за раз надевай.

Проблема была в том, что когда Ангела, наигравшись, отодвигала от себя бесконечные шкатулки, в комнату приходила графиня со своей служанкой, тщательнейшим образом раскладывала все по многочисленным шкатулкам, коробочкам и ларцам, расставляла богатства на стеллаже и закрывала комнату. Проблема была еще и в том, что даже любоваться всеми этими драгоценностями на белоснежной коже графини было совершенно некому: гости в замке практически не появлялись. А если и приезжали какие-то путники, то к графскому столу они не допускались. Их кормили отдельно, при кухне. Так что даже новостей о том, что делается в мире, узнать было невозможно. Свекровь с ней почти не разговаривала, только покорно кивала головой на все пожелания. Муж отмахивался, говоря:

– Ангел мой, зачем тебе забивать свою прелестную головку такими вещами? Они не достойны твоего внимания, любовь моя.

Сами они никуда не ездили: в этой местности на многие дни пути граф Паткуль был самым богатым владетелем земель, и кататься по гостям к простым баронам ему не слишком-то пристало. Муж ее, этот самый бородатый увалень Иоган Паткуль, раздражал Ангелу все больше и больше. Он по-прежнему был без ума от своей молодой изящной жены, без устали любовался ее красотой, но только тогда, когда они оставались в спальне. И все его любования сводились к тому, что, завалив жену и немного попыхтев на ней, он по-собачьи преданно заглядывал в глаза и говорил:

-- Любовь моя, надеюсь, в этот раз Господь благословит нас наследником!

С момента воцарения юной графини в замке Иогана Паткуля прошло меньше двух месяцев, а Ангела уже ненавидела и этот замок, и простака мужа, и больше всего эту гадину свекровь. Разумеется, она пыталась ныть и жаловаться мужу, но нарвалась на стойкое непонимание и даже легкое раздражение:

-- Ангел мой, скажи, чего ты хочешь, и это немедленно будет исполнено. Но я не могу сидеть возле твоей юбки и любоваться тобой с утра до вечера, – граф мягко улыбнулся и добавил: - Я мечтал бы об этом, ангел мой, но, увы, не могу. Матушка тоже занята, дорогая. Она не может развлекать тебя. Хочешь, я найму тебе менестреля? Он будет петь тебе песни о твоей красоте и слагать в честь тебя мадригалы.

– Господи, боже мой! Как же я несчастна! – на глаза Ангелы навернулись слезы. Она не понимала, как можно что-то объяснить ему.

– Не плачь, ангел мой! Просто скажи, чего ты желаешь.

Праздники с гостями в замке графа Паткуля бывали дважды в год. Поздней осенью, по окончании сбора урожая, собирались соседи и отмечалось что-то вроде нового года и заодно местное Рождество. Ближе к весне был еще один церковный праздник, который совершенно не вызвал у Ангелы вдохновения. Назывался праздник Восхождение Господне. Ему предшествовал длительный тридцатидневный пост. Раз или два за весь год в соседних землях могли случиться свадьбы. Тогда возможен выезд семьи на увеселения. Эти сведения собрала для нее ловкая госпожа Люге.