Книга Сестры Ингерд, страница 120 – Полина Ром

-- Пойдем посидим у камина, заодно ты оценишь новую обивку. И подушки там очень мягкие. Кроме того, я хочу тебе показать еще кое-что.

Это кое-что было тремя аккуратными коробочками из папье-маше, выполненными по технологиям палеха. К сожалению, выбор цветов был минимальный: до лета еще слишком далеко. А самое обидное, что лака для пропитки бумаги я нашла совсем мало. И тот пришлось выклянчивать за хорошие деньги у местного столяра.

Рольф с интересом покрутил в руках легкие шкатулочки, попытался поцарапать ногтем внутренность и с удивлением спросил:

-- Что за странное дерево, Олюшка? Они слишком легкие, но кажутся довольно прочными. Не помню, чтобы в наших землях была такая древесина.

-- Это не дерево, Рольф. Как ты думаешь, их можно продать?

-- Если бы у меня были лишние деньги, я с удовольствием купил бы такое своей жене, – с улыбкой ответил он и осторожно добавил: -- Конечно, смотря сколько такая стоит.

-- Это обыкновенная бумага, Рольф. Но чтобы шкатулки получались еще красивее, мне нужны краски. И мне нужен лак. Хороший, качественный лак. Эти коробочки не боятся влаги и будут служить очень долго. Заплатил бы ты за такую серебряную монету?

Рольф задумчиво почесал кончик носа, еще раз покрутил коробочки, открывая и закрывая крышки, и спросил:

-- А сколько она стоит на самом деле?

-- Я не знаю, сколько стоит бумага. Я не знаю, сколько будут стоить краски и лаки, но в любом случае себестоимость таких изделий не слишком высока. Конечно, точно я тебе не скажу, но думаю, что вместе с работой она будет стоить около четверти серебряной монеты.

Муж как-то странно мотнул головой и затих, что-то обдумывая. Я с некоторым волнением ждала его ответа: если ему не понравится моя идея, то эту башню мы будем восстанавливать еще долгие годы. Просто потому, что разрушенное хозяйство крестьян и обнищавший город будут поглощать все доходы. А моих личных средств было, увы, не так и много. Мне очень хотелось иметь независимый от мужа источник дохода, но я понимала, что если он скажет “Нет”, то ругаться я не стану. Буду думать о чем-то другом, более привычном этому обществу.

Не то чтобы я боялась разоблачения, но даже по поводу бумажных обоев мне пришлось врать и изворачиваться. Я сказала Рольфу, что натолкнулась на эту идею в монастыре, когда случайно уронила в воду лист бумаги. Высушить его не получилось: вода была грязная, зато комок, который я припрятала от монашек, чтобы не огрести наказание за неаккуратность, стал очень твердым, когда высох.

Именно поэтому, чтобы не завраться окончательно, я и не собиралась качать права. Понимала, что и так веду себя достаточно необычно для скромной воспитанницы монастыря. Но уговорить мужа мне все-таки хотелось. От волнения я даже встала с кресла, положила руки ему на плечи и спокойно объяснила:

-- Понимаешь, Рольф, я буду жить в этом замке всю свою жизни. Здесь будут расти наши с тобой дети. Мне очень хочется, чтобы дом быстрее стал уютным и красивым. А для этого, дорогой, мне нужны личные деньги, которые я смогу тратить по своему усмотрению. До тех пор, пока ты не поднимешь землю, я не хочу лазить в твой кошелек. Так что очень тебя прошу: не запрещай мне зарабатывать.

Не знаю, что именно мой муж услышал из всей этой речи, но он вдруг оживился, резко вскочил с кресла и, подхватив меня на руки, очень серьезно сказал: