Книга Заботы Элли Рэйт, страница 111 – Полина Ром

Поэтому медленно и неторопливо Алекс собирал деньги со скромной зарплаты, понимая, что на своё дело при таких темпах ему придётся копить лет семь-восемь. А потом он получил письмо от законника из Норвера. Его двоюродные дядя, барон фон Гейл, скончался. И поскольку ближе не было ни одного наследника мужского пола, то и титул, и три небольших сыроварни вместе с домом и садом перешли в его полное владение.

-- О! Значит, теперь вы барон фон Гейл. Что ж, поздравляю и очень рада за вас, – мне действительно было интересно выслушать эту историю.

Но новоявленный барон слегка поморщился, небрежно махнул рукой и ответил:

-- Я совершенно ничего не понимаю в сыре и вовсе не мечтал жить в Норвере. Зато я нашёл покупателей и на дом, и на все сыроварни. Последние сделки состоятся на днях, и я буду совершенно свободен.

-- Значит, теперь вы сможете заняться тем, чем хотели.

-- Да! Вы знаете, госпожа Рэйт… почти любая другая девушка на вашем месте сказала бы не так.

-- А как?

-- Она сказала бы: «Поздравляю вас, господин барон! Теперь вы можете совсем не работать!».

Мы оба замолчали, вновь ощутив некую неловкость.

* * *

Ирвин и я собирались возвращаться домой. И, усаживая нас в коляску извозчика, Алекс фон Гейл негромко сказал:

-- Я буду с вами честен, госпожа Рэйт, у мэтра Харпера большие связи и в том числе в его контору периодически заходит мэтр Купер.

-- Хозяин Стока? – уточнила я.

-- Да. До того, как я увидел вас, я уже был восхищён вашей историей. И цветы я вам послал просто как знак этого восхищения. Мало кто из женщин способен так вести дела. Но сейчас, когда мое финансовое будущее гораздо яснее и устойчивее… вы позволите мне ухаживать за вами?

Мне был симпатичен Алекс, но от смущения и некоторой неожиданности ситуации я просто не знала, что и как сказать. Ирвин, положив руки в новом костюмчике на не слишком чистый край коляски и даже встав коленками на сиденье, чтобы ему было удобнее на нас смотреть, серьёзно подсказал:

-- А вы нас снова в кондитерскую пригласите? -- и на мой возмущённый взгляд пробубнил: -- А чего?! Ты же пирожные любишь?! Ну и я… ну... тоже люблю…

Немного поколебавшись, я все-таки обсудила встречу на прогулке с тётушкой Ханной. Слушала она внимательно, не перебивая, а потом задумчиво произнесла:

-- Гейл… муж моей тётушки был барон Александр Гейл. Насколько я знаю, после его смерти титул перешёл к младшему брату. Я этого брата и видела-то только один раз, ещё в юности. Признаться, он не производил впечатление человека, способного заниматься сыром. Тогда он был, конечно, молод, но выглядел как обычный шалопай, увлечённый красотой собственных жилетов, костюмов и перстней. Похоже, титул перешёл к боковой линии. К каким-нибудь двоюродным или троюродным родственникам.

-- И что это значит для меня?

-- Да, пожалуй, ничего особенного. За исключением одной мелочи… – тётушка Ханна внимательно взглянула на меня, ещё мгновение поколебалась, а потом сообщила: – Ухаживать за тобой он, конечно, может попытаться. Тут скорее вопрос в том, насколько он тебе подходит. То, что ты не дворянка, не так уж и страшно. Ты – владелица собственного дома, горожанка. И на происхождение вполне могут посмотреть сквозь пальцы. А вот захочешь ли ты принять его ухаживания – это большой вопрос. Ты должна понимать, Элли: тут очень многое зависит от характера молодого человека. Позволит ли он тебе, баронессе, заниматься таким неблаговидным делом, как торговля? Конечно, девочка моя, люди бывают разные. Но не получится ли так, что, приняв его ухаживания и выйдя замуж, ты потеряешь всё?