Книга Заботы Элли Рэйт, страница 79 – Полина Ром

Она устроилась работать в овощную лавочку, но вдова-хозяйка очень быстро смекнула, что при такой продавщице можно не платить возчикам за погрузку-разгрузку. И почти десять месяцев Мила работала за зарплату и обещанную к Рождеству премию.

Однако, взглянув на размеры той самой премии девица отправилась на чердак, где стояла ее топчан, собрала свой дорожный мешок и, под причитания хозяйки и клятвенные обещания через год начать платить больше, отправилась искать себе лучшей доли. Нашла съемную койку у какой-то вдовы, где в комнате жили еще четыре девушки и тратила дни на поиски работы. Вещи оставлять там опасалась и приходилось таскать с собой весь нажитый скарб.

На Сток она заглянула в поисках мета и совсем неудивительно, что вызвала повышенный интерес у местных мужчин: одна ее русая коса в руку толщиной вызывала невольное уважение. Так что понятно, почему на ее вопросы-расспросы отвечали охотно и уважительно. А самое забавное, что она сходу покорила сердце того самого жутковатого и бородатого охранника мэтра Купера, который сопровождал меня до дома. Именно он и подсказал ей, что я ищу продавщицу.

Надо сказать, что увидев девушку первый раз я почувствовала себя не слишком уютно: очень уж она была крупная и статная, но держалась моя будущая служащая достаточно почтительно, а когда я ей предложила не зарплату, а процент от выручки, замерла на некоторое время, размышляя выгодное ей такое или нет. Пытаясь сообразить, она от усердия даже чуть шевелила пухлыми вишневыми губами и хмурила светлые брови, а потом низким бархатистым голосом уточнила:

-- От с каждых трех хлебов один медяк мой?

-- Да. Только не с хлебов, а с бутербродов.

-- Это мне барышня, без разницы – она махнула могучей рукой, отметая мою хилую поправку. – Оно хоть как назови, а главное для меня – три штуки продала – грош в карман положила.

-- Да, так и есть. Три бутерброда продала – медяк к в карман положила.

-- И кажинный день этак будет?

-- Каждый, – подтвердила я. – А в воскресенье – выходной.

– А в выходной чем занимаемся? – уточнила Мила.

– Отдыхаем. А чем еще заниматься? Можешь на рынок сходить, можешь выспаться. Что захочешь, то и станешь делать.

-- А, ежли, например, еще койку? Сколько бы тогда вы платили?

Сперва я, признаться, не слишком поняла вопрос. Мила очень серьезно уточнила:

-- Мне ить койка-то в приличном доме нужна. Чтоб там никакие ханурики по ночам не шумели, чтоб чисто было, ну и где поесть сготовить место надобно. Ежли на постой у вас встать – тогда сколько платить станете?

На некоторое время я зависла. Все же взять наемного работника это одно, а сдавать ему еще и койко-место – совсем другое. Однако от этой девушки веяло не только физической силой и некоторой простоватостью, но и каким-то крепким надежным уютом. Некоторое время я колебалась, а потом предложила:

-- Медяк с пяти бутербродов, еда твоя. Есть комнатка на чердаке. Не слишком большая, но одной тебе места хватит. Посуду я тебе выделю, и готовить сможешь на кухне – плита большая.

-- Посуда, барышня, у меня и своя найдется. – она небрежно повела плечом, за которым на двух широких лямках висел огромных размеров мешок с ее добром. – А комнатку бы спервой посмотреть. А то у прежней хозяйки я набедовалась – иной раз утром встаешь, так прямо из рота пар идет. Больно скупо она топила.