Книга Законы стаи, страница 113 – Полина Ром

ОСКАР

Для меня, как для многих мужчин, хождение по кабинетам с бумажками всегда было достаточно каторжным процессом.

Когда я только развивал свой бизнес, раньше уборщицы и бухгалтера я нанял зама, на которого и свалил все, что смог, сам предпочитая ездить на объект, ругаться с рабочими, заказчиками и архитекторами.

Королевская канцелярия вызвала во мне оторопь одним своим видом — длинное многоэтажное каменное здание совершенно тюремного вида — с решетками на узких окнах, с охранявшими вход военными, вооруженными до зубов, и десятками мелькающих туда-сюда служащих этой самой канцелярии.

Все нижние чины были одеты в одинаковые тоскливо-серые куртки с гербовой вышивкой на правой стороне груди. В этом холодном и мрачном здании с бесконечным количеством узких длиннющих коридоров я мгновенно почувствовал себя муравьем.

Барон, как мне кажется, был напуган больше меня. Кроме толпы мельтишащих чиновников было огромное количество посетителей, сбитых в кучки и очереди перед массивными дверями кабинетов.

Изначально все посетители проходили через огромную приемную, где за столами сидело с десяток канцелярских крыс, выслушивающих посетителя и объясняющих, в какой кабинет и к кому следует обратиться. Так начались наши мытарства.

Возможно, еще на первом этапе стоило «подмазать». Проблема была в том, что все они сидели в одном помещении: огромном, скучном, тусклом, наполненном гулом голосов, ничем не отгороженные друг от друга. Я просто не рискнул сунуть монету на глазах у десятков людей.

Посетители, кстати, толпились довольно разные, но большинство были одеты весьма скромно. Однако, совсем уж крестьянских лиц я не заметил.

Чиновник отправил нас в один из кабинетов, где за столом в тесной клетушке сидел его точный «клон». Такой же тощенький, сутуловатый, с тонкими паучьими пальчиками. Он был вежлив, предупредителен, внимательно выслушал нас и очень любезно отправил нас в следующий кабинет.

— Простите, высокородные господа, но такими делами занимается отдел «Земельных споров и претензий».

Из отдела «Земельных споров и претензий» нас отправили в отдел «Наследственных и опекунских претензий», оттуда еще куда-то. Везде перед комнатами топтались люди, приходилось дожидаться очереди, и после полудня я заметил, что барон окончательно выдохся — ему было тяжело бродить по этим душным коридорам.

В какой-то момент я просто озверел от этих бесконечно одинаковых лиц, формально любезного сочувствия и бесконечных «…к сожалению, наш отдел не занимается такими вопросами».

Окончательно я психанул в одном из кабинетов, где сидело два таких бюрократа. Один из них, оплывший коротышка, был, похоже, маленьким начальником. Второй — просто писцом, скромно приютившимся в углу.

Я положил на стол серебрушку, загораживая ее так, чтобы писец не заметил, и довольно вежливо спросил:

— Любезный, не подскажите ли вы нам, к кому конкретно нужно обратиться для решения нашей проблемы?

Толстяк глянул на монету с таким пренебрежением, что у меня все внутри заклокотало. Он брюзгливо поджал губы и визгливым, каким-то бабским голосом ответил:

— Я не занимаюсь распределением посетителей, баронет. Потрудитесь спуститься на первый этаж и там вам, пожалуй, ответят.

Этот свин намекал, что за такую сумму он даже говорить со мной не хочет.