Книга Законы стаи, страница 83 – Полина Ром

Главы рода имели право дать дворянский титул даже простолюдину, пусть и пользовались этим правом крайне редко. Сделать титул наследственным мог только сам, лично и непосредственно король.

Грубо говоря, даже если каким-то образом нам удастся заполучить титул, он будет самый низкий из всех существующих, и повышение в ранге возможно только с участием короля.

Родовые книги ведутся весьма строго, и хотя случаи присвоения титула простолюдинам известны, но их можно пересчитать по пальцам руки.

Точно так же, как и продвижение внутри дворянского сословия. Сын барона, баронет, со временем сам станет бароном. Если у барона есть этот самый сын. Если же владелец баронского титула наплодил только дочерей, то титул тихо загибался со смертью последнего взрослого мужчины. Заводить двух-трех жен аристократы не могли — это чисто королевская привилегия.

Возможно, поэтому так высока смертность среди жен тринадцати герцогов королевства. Насколько я понял из рассказов тинка Галуса, почти в каждом поколении глава рода успевал овдоветь два, а то и три раза.

Конечно, виной могли быть и низкий уровень медицины, и сложные, частые роды, но думаю, не только они.

Общие вехи истории государства мы разбирали уже третий день. И я все четче понимал одно: во-первых, рисковать и называться дворянами — очень чревато. Во-вторых — государства поддерживают дружеские отношения. Если кто-то из сильных мира сего заинтересуется и проверит, казнят не только меня, но и всю семью.

Однако случаи присвоения дворянского титула все же бывали раньше, именно на изучении этих историй я и собирался остановиться в дальнейшем. Весь вопрос в том, насколько хорошо эту часть истории знает тинк Галус.

Домой мы возвращались с Мари замотанные. Встали еще до рассвета, до полудня ходили за рыбой, и сейчас голова просто гудела от избытка информации. Хотелось закинуть что-нибудь в желудок и рухнуть, наконец, спать.

Именно поэтому я испытал сильное раздражение, когда увидел топчущегося у своей калитки поддатого Сайма. Он, однако, был чем-то страшно доволен:

— Ну что! С тебя магарыч!

Новость, как и все в последнее время, была одновременно хорошей и хреновой — этот забулдыга нашел покупателя на дом. Хорошего покупателя.

— Я ему так и сказал — не меньше девяноста серебрушек! Ежели меньше, то тогда, дескать, Оскар другому продаст. Дом-то он твой знает. И что место хорошее, и остальное все. Ежели не дурак будешь, еще десяток серебрушек за мебель сможешь получить! Завтра, как с моря вернемся, он смотреть придет. Ты, главное, сразу задаток требуй! — вальяжно поучал меня страшно довольный собой Сайм.

Поскольку я только молча кивал головой на его речь, он толкнул меня в плечо и пьяно осклабившись, глядя масляными глазами на Мари, добавил:

— Ты не забыл ли, о чем в трактире договорились?! За такое-то дело надо, чтобы ты проставился! Грех ведь не обмыть!

Я вспомнил разговор в трактире — тогда Сайм намекал на визит в какой-то дорогой публичный дом. Черт бы побрал пьяного идиота — как теперь от него отвязаться! Я, конечно, давненько без женщины, и организм свое требует, но не настолько я оголодал, чтобы идти с портовыми шлюхами развлекаться!

МАРИ

С Болваном мы познакомились на следующий день после визита Сайма. С утра отправились в море, благо, улов сегодня был отличный. Сайм даже присвистнул завистливо, когда мы в четыре руки перетаскивали к будке Коста здоровенных рыбин. Одну из таких, самую маленькую, килограмма на четыре, Оскар даже не стал сдавать.