Онлайн книга «Законы стаи»
|
Может быть, это говорили во мне раздражение и усталость от реалий этих проклятых Мормышек. Все же я прожил в своем мире достаточно большой кусок жизни, чтобы понимать: именно долги и обязательства привязывают нас к людям. Даже если они, эти самые долги, вымышленные. Отказавшись сейчас от них, я перестану быть самим собой. И Мари, и Олла — сдерживающие факторы для меня. Кто знает, стал бы я так рисковать своей драгоценной новой шкурой в первом рейде, если бы не понимал, что утром мне придется посмотреть в глаза Мари? Возможно, я бы не отважился и, поддавшись инстинкту самосохранения, принял бы участие в ночной резне? Страх за свою шкуру присущ всему роду человеческому, и я вовсе не исключение. Не хотелось думать такое о себе самом, только вот мысли из головы не выкинешь. Осознавать все это было не слишком приятно, но и врать себе я не стану — именно забота об этих женщинах заставила меня изворачиваться, рисковать и сохранить в себе хоть что-то человеческое. Хрен его знает, какие высшие силы перебросили сюда и меня, и ее, да еще и дали нам возможность встретиться. Но спасибо им за это! Мы уже закончили занятие, когда я, чуть поколебавшись, скорее всего, под влиянием собственных размышлений о собственных же слабостях и червоточинах, спросил: — Слушай, может, сходим к Болвану? Ну, просто глянуть, как он там… МАРИ Вопрос Оскара меня порадовал. Чем-то меня зацепил этот озлобленный старик, и в голове нет-нет да и возникала мысль о том, что ему-то значительно хуже, чем нам. Когда Оскар предложил навестить его, мне даже на душе стало легче. — Если ты не против, — Оскар помялся, — давай купим ему немного еды. Мы зашли в лавку, и я купила булку хлеба, брусок плотного жирного сыра, небольшой ломтик ветчины — она хранится хуже всего. Поколебавшись, добавила в продуктовую корзинку сладкий пирог. Поселок нищих казался вымершим, только возле одной из хижин, прямо на земле, растянулся пьяный вдребезги мужик, который слабо ворочался и что-то бормотал довольно агрессивно, беседуя с воображаемым другом. Оскар постучал в дряхлую дверь и крикнул: — Есть кто живой? Ответа не последовало, а от легкого стука криво сколоченные доски скрипнули и открылись. Хижина Болвана встретила нас полумраком, запахом бомжатника, прелой травы и комком тряпья в углу. Там, в этом тряпье, кто-то ворочался. Здесь не было мебели, кроме старого полуразломанного бочонка, поставленного кверху дном, и довольно большого котелка в углу. Бочка заменяла стол — на ней, кроме грязной миски, стояла большая кружка с отбитой ручкой. По земляному полу были раскиданы ошметки какой-то вялой травы. На стене, на трех гвоздях, висели какие-то невнятные одежки, а из груды тряпья с кряхтение и стонами вынырнул старик. — Что… Что надо? — голос его звучал испуганно и жалко. Сквозь прореху в крыше падали несколько солнечных лучей, и когда лицо старика попало под них, стало видно, что его крепко избили — один глаз наполовину заплыл. Оскар с каким-то странным шипящим звуком втянул в себя воздух и спросил: — Болван, это кто тебя так? Старик слабо махнул рукой на нас и попытался снова зарыться в тряпки, но Оскар, кажется, действительно разозлился. — Я задал вопрос и хочу получить ответ. Кроме того, назови уже нормальное имя. Невозможно обращаться к человеку с такой скотской кличкой. |