Книга Усадьба леди Анны, страница 144 – Полина Ром

Сломал голову, подбирая приятную мелочь в подарок, заставил охрану вычистить коней до блеска, дважды сменил собственный костюм, а время только-только перевалило за полдень. Он успел прокрутить в голове десятки различных вариантов того, что скажет она, того, что ответит он сам.

Действительность оказалась гораздо более странной…

Максимилиан легко выпрыгнул из кареты и спросил подбежавшего солидного лакея:

— Где госпожа?

— В саду. Прикажете позвать, ваша светлость?

— Нет. Проводи меня к ней, — в руках у герцога была большая плетеная корзина, которую прислуге он не доверил.

Сад был прекрасен. Это Максимилиан отметил машинально, шагая по чистой песчаной дорожке. Слуга, торопливо семенивший рядом, счел нужным пояснить:

— Госпожа всегда гулять ходят с фрейлинами, а сегодня вот, как на грех, по делам их отправили в город. Но вы, ваша светлость, не извольте беспокоиться: охраняют и дом, и участок надежно.

Похоже, лакей беспокоился о некотором нарушении приличий. До сих пор муж не изволил посещать хозяйку, ну как сейчас огневается на нее?

Максимилиан промолчал, и слуга, повздыхав, не рискнул больше заговаривать с гостем.

Завидев ажурную тенистую беседку, боковой вход в которую охраняла пышная туя, герцог спросил:

— Она там?

— Там и есть, ваша светлость, — подтвердил лакей. — С садовником беседовать изволят.

От беседки и вправду доносились голоса, а возле лохматой туи щелкал огромными ножницами худощавый седой старик.

— Ступай, дальше я сам.

— Да как же так, ваша светлость… Доложить бы надобно!

— Ступай!

Не осмелившись больше возражать грозному гостю, лакей пошел к дому, оборачиваясь и бормоча под нос:

— И не виноват я нисколь! Сама велела с почестями принять и не перечить… А я и исполнил, как велено!

Макс подходил к беседке тихо, сместившись к краю песчаной дорожки так, чтобы старик-садовник заметил его как можно позже. Пусть это и было не слишком правильно и вежливо, но ему хотелось услышать ее голос и хоть немного прийти в себя: сердце бухало так, что казалось, он не сможет даже поприветствовать Анну, как приличествует.

Замерев на месте, он слушал мягкий женский голос и успокаивался. Обычное дело: дама отдает приказания садовнику. Только вот…

— …не торопись, твоя светлость. Это ежли блох ловить, тогда требуется, конечно, поспешать. А я тебе серьезное дело доверил!

— А что потом с ними сделаешь?

— Водичкой прохладной залью, да и посмотрю, как твоя светлость старалась, — закхекал-засмеялся старик. — Ежли плохо выбрать, всплывет много. От их я и выкину, а которые потопнут, в тряпочку мокрую сложу. Энтот год ежли посадим, к осени кусток будет, а следующий уже и цвесть начнут! О, как! Так что старайся, которы мелкие — выкидывай, а которы темные — отбирай и откладывай. Они цвету другого будут.

— Я стараюсь, — в голосе Анны слышалась улыбка, и Макс поразился, как странно течет беседа: «Они разговаривают как ровня!».

Не зная, как обозначить свое присутствие, он громко откашлялся. Из-за веток хвойника выглянул старик, прищурившись, оглядел герцога и сказал, повернув лицо ко входу в беседку:

— Тута, госпожа, пришли какие-то… Я, пожалуй, опосля достригать-то стану, — он недовольно покосился на герцога и зашаркал по дорожке вглубь сада.

Макс обогнул половину большой круглой клумбы и увидел, что туй у входа две, одна уже превратилась благодаря умелым рукам в элегантную красотку, а вторая, наполовину выстриженная, немного мешает проходу.