Книга Усадьба леди Анны, страница 78 – Полина Ром

В корзине у камина лежали только два небольших поленца. Анна решительно уселась на одну из табуреток у стола, сделав вид, что не заметила, как Мишель торопливо схватила свое платье и кинула куда-то в нишу, за ветхую шторку.

— Рассказывайте!

В судьбе юной Мишель Демар не было ничего необычного, кроме одной маленькой детали: у нее не нашлось родственников или знакомых, готовых взять девушку под опеку после смерти родителей. А от предложения патера Доменика жить в монастыре она сама решительно отказалась.

— К такому, ваша светлость, я расположения не чувствую. Это ведь нужно всей душой принять, а я не смогу… — девушка стеснялась своей нищеты и убогости жилища, явно опасалась самой герцогини и ее грозной фрейлины, даже в глаза побаивалась смотреть. Но были в ней некоторая наивность, чистота и сила духа, а так же тихое и крепкое упрямство, дающее силы биться с жизнью в одиночку. История семьи Демар была банальна до зубовного скрежета. Договорной брак, объединивший две бедных дворянских семьи, может, и продержался бы чуть дольше, но мадам Демар родила подряд трех мертвых сыновей. Родители с обеих сторон к тому времени умерли от болезней и возлияний, и господин Демар, решив себя утешить, медленно и незаметно стал спиваться, потихоньку распродавая и без того небогатый земельный надел небольшими кусочками.

На рождение единственной дочери особого внимания он не обратил, вяло махнув рукой и заявив:

— Может, и ее Господь приберет со временем.

— Все в воле Божьей, — покорно ответила жена, не имея после родов сил на скандал. Однако слова мужа её задели значительно сильнее, чем она показала. Эти злые и равнодушные слова заставили ее немного задуматься о судьбе дочери. Сама она полюбила слабую крошку сразу, как только акушерка протянула ей тихий сверток со словами:

— У вас красивая дочь, мадам.

Господь, однако, прибирать Мишель все не торопился, склоняясь, очевидно, к неустанным молитвам госпожи Демар, хотя девочка росла худенькая и какая-то полупрозрачная от недостатка солнца. Но даже в детстве отличалась некоторым упорством, много времени проводила с матерью, усердно учила буквы и цифры, осваивала швейное мастерство на штопке чулок и камзолов отца, даже выращивала крошечную грядочку пряных трав, работая на маленьком огороде вместе с матерью.

Госпожа Дельмар, видя, в каком ужасающем состоянии находятся дела семьи, сделала единственное, что могла — написала завещание на старый городской домишко, принадлежавший ей лично. Дом этот не являлся ее приданым и был получен по завещанию от очень дальней родственницы. Тогда, помнится, выпивший господин Демар особо не стал вникать в хитросплетения завещания, а просто подписал бумагу, позволяющую жене иметь собственность. Мадам была беременна третий раз и он не хотел ее огорчать отказом.

Наследных земель к тому времени почти не осталось, но леди удавалось сдавать в аренду три верхних комнаты. Жильцы, конечно, были из простых: бездетная семейная пара, прачка и плотник; помощница хозяйки в мелочной лавочке, самая аккуратная плательщица, и несколько беспечный и изредка выпивающий вдовый шорник. Впрочем, выпив, он не буянил, а тихо ложился спать. А проспавшись с удвоенной силой брался за работу.

Доход был крошечный, но и из этих денег господин Демар ухитрялся иногда отобрать половину. Как и у многих алкоголиков, аппетит у него был плохой, зато на вино нужны были наличные. Жену он частенько поколачивал за споры, напоминая каждый раз, что она не родила ему наследника. Дочерью же, кажется, и вовсе не интересовался, равнодушно проходя мимо. Точно так же проходил он и мимо жильцов, делая вид, что знать не знает об их существовании: дворянину зазорно было здороваться с этим, как он говорил, «отребьем».