Книга Локация «Берег», страница 60 – Ирина Дегтярева

— Спасибо за сравнение с попугайчиком, — хмыкнул Миронов. — А что, у них особое зрение? Просветите меня.

— По-моему это у большинства птиц. Поскольку глаза у них находятся по бокам головы, то они в состоянии видеть почти на триста шестьдесят градусов… Ольга и Антонина не будут в курсе наших дел, ведь так?

Миронов лишь кивнул в ответ и попросил:

— Письмо Бурденко лучше сжечь.

Ермилов расположился под яблоней в плетеном кресле. Рядом на небольшом тоже плетеном столике, чуть почерневшем от времени, стоял стакан с молоком. В него несколько раз пыталась влететь муха, но Олег пока ловко отбивал налеты.

С грядок ветерок приносил запах укропа, его зонтики, ажурные, напоминающие о зимних запасах Людмилы, колыхались там под солнцем. А зимой они так же колыхались в огуречном и помидорном рассоле, облепляли вытащенные из банки маринованные огурцы, кабачки и рельефные патиссоны, выглядевшие словно это те же кабачки, но перекачанные в спортзале, с затвердениями трицепсов и бицепсов.

Олег пощупал мышцы на сгибе локтя и подумал, что неплохо бы сходить на теннис. Затащить бы Славку, он играет как дровосек — коряво, но мощно, как из пушки. А обыгрывать его одно удовольствие. Славка кидается ракеткой, рычит. Зрелище не для слабонервных.

Но как ни пытался отвлечься, мысли опять потекли в привычном за последние недели русле — подброшенное письмо.

«Да, мне пора выдавать молоко за вредность», — подумал он, все еще болезненно переживая выговор Сорокина за самовольство с запросом материалов по Кедрову-старшему. Ситуацию по нынешнему делу с секретными документами проекта «Берег» эти материалы нисколько не прояснили, но становилось понятно (во всяком случае Олегу), что сын Ивана Аркадьевича не мог предать. Выросший в семье, где так ценился и культивировался патриотизм, где отец, выброшенный собственной страной на обочину жизни, все же согласился работать в пользу России.

Уже с санкции Сергея Романовича, Олег получил личное дело Миронова, умершего аж в 1967 году. Дмитрий Кириллович служил под началом в том числе и Артузова. До ИНО Артузов возглавлял контрразведывательный отдел ОГПУ СССР и был известен проведением такой операций как «Трест», когда с 1922 по 1927 год была скована разведывательно-подрывная деятельность белоэмигрантских объединений на территории СССР. Прославился и арестом в 1925 году британского агента Сиднея Джорджа Рейли, который действовал в России с 1898 года. В 1903 году Рейли побывал в Порт-Артуре и затем продал японцам план укреплений. Вывез из России Александра Керенского. Он создавал анти-большевистские заговоры, сдал адреса известных ему белогвардейцев, которых незамедлительно арестовали и расстреляли. Пытался организовать убийство Ленина. У него на счету было многое, его называли королем шпионажа. Однако в 1925 году его удалось выманить в Москву якобы для встречи с лидерами антисоветского подполья. Официально сообщалось, что его убили при переходе границы вместе с напарником. Так сообщили и жене Рейли. Однако в тот момент он был уже на Лубянке и давал чистосердечные показания, выдав многое об английской и даже американской разведке.

А в мае 1937 года самого Артузова арестовали «за сочувствие троцкизму и организацию антисоветского заговора в НКВД и РККА», и в августе того же года расстреляли.