Книга Детектив к лету, страница 43 – Татьяна Устинова, Елена Дорош, Наталия Антонова, и др.

– Ах, Верочка, Верочка. – Любовь Антоновна погладила подругу по руке. – Ну ничего. Заберем мы у Крокодилихи твои серьги. Вырвем их у нее из пасти. Да, Лавровы?

– Вырвем, конечно же! – веселился Пашка, неисправимый любитель приключений.

Людмила вздыхала и закатывала глаза, но помалкивала.

А что тут скажешь?

Сами заварили дело, теперь надо довести его до конца.

Не бросать же, не досмотрев, такой сериал.

Крокодилиха жила в большом кирпичном доме под коричневой черепичной крышей. Слева от крыльца – гараж, справа – собачий вольер, прямо – асфальтированная дорожка.

– Что такое? Кого принесло? – неласково рявкнула хозяйка, откликаясь на басовитый собачий лай.

– Анна Петровна, это по поводу залога! – покричала в ответ Вера.

– Какой залог, не знаю никакого залога, – ворча, подошла к калитке Анна Петровна – Крокодилиха. Выглянула в прорезанное в железе окошко, уперлась тяжелым взглядом в подставленное ей лицо Веры. – А, это ты. Серьги старого серебра с сиреневыми камнями?

– Точно, как вы только все помните, Анна Петровна, – льстиво восхитилась Вера. – Можно мне их забрать? – и поднесла к окошку, но не слишком близко, чтобы увидеть можно было, а схватить – нет, стодолларовую купюру.

– Ты же сказала, не будешь забирать. – Крокодилиха показала, что и впрямь все помнит. – Мы потому и сговорились без процентов.

– Я передумала. – Вера приложила к первой купюре вторую.

– Поздно ты передумала, – с сожалением сказала Крокодилиха. – Я те серьги Ванькиной курве отдала. Как знала, что чем-то ценным ее одаривать не стоит: трех месяцев не прошло, как она от Ваньки сбежала. Можно подумать, такая цаца! Тощая, бледная, за душой ни гроша, еще и с ребенком.

– А кто у нас Ванька? – поинтересовался Пашка.

– А курва кто? – влезла Любовь Антоновна.

– А вы все кто такие? Тоже, что ли, за залогом пришли? Тогда в очередь, – огрызнулась Крокодилиха.

– Извините их, пожалуйста, Анна Петровна. – Вера молитвенно сложила ладони. Двести баксов торчали из них зеленым хвостиком, как морковная ботва. – Скажите, пожалуйста, где сейчас эта кур… ца… подруга Ивана?

– Тьфу ты! У Ивана и спрашивайте!

Окошко в железной калитке с грохотом закрылось. Как по сигналу, зашлась лаем собака во дворе.

– Вернемся в машину, – предложил Пашка, и Людмила чуть не плюнула себе под ноги, как та Крокодилиха: никак они не избавятся от пассажирок!

В машине, рассевшись, устроили малый совет: куда двигаться дальше.

– Ну, Ванька – это сын Крокодилихи, – сообщила Любовь Антоновна, позвонив какой-то Клаве, о которой сказала, что та все про всех знает. – Сорок лет, семьи нет, работает механиком на вахтах, по три месяца на Северах, лишь бы от мамки родной подальше. Она, его мамка, Крокодилиха то есть, сильно невзлюбила Ванькину зазнобу и рассорила молодых, да так, что эта самая зазноба в одночасье куда-то сбежала.

– В серьгах моей бабки, – буркнула Вера, тоже явно не симпатизируя той беглой зазнобе.

– Еще не все потеряно. – Любовь Антоновна похлопала подругу по руке и посмотрела на Пашку. – А живет Ванька на другом конце городка, почти у молкомбината…

Она выжидательно замолчала, и Пашка, не дожидаясь прямого вопроса, сам сказал:

– Конечно, мы вас подвезем.

Ванька жил в щелястом деревянном домишке под крышей из замшелой дранки. Слева от крыльца – покосившаяся лавка, справа – поленница, прямо – протоптанная в клочковатой зелени тропинка, а на ней – колода для рубки дров.