Книга Детектив к лету, страница 42 – Татьяна Устинова, Елена Дорош, Наталия Антонова, и др.

– Ничего, сейчас помиритесь, – без тени сомнений и переживаний успокоил ее Пашка. – Двести долларов – отличный стимул к прекращению ссоры.

– Вот дурак, – возмущенно шепнула Людмила и подкатила глаза.

Хоть бы притворился, что сочувствует бедной женщине.

Вера жила в белом домике с синей крышей. Слева от крыльца – вишневое дерево, справа – абрикосовое, прямо – бетонная дорожка.

– Кто-о там? – покричала хозяйка с крыльца, присматриваясь к просветам в штакетнике.

Любовь Антоновна не ответила и сжалась в комочек, пришлось откликнуться Людмиле:

– Лавров Павел с женой.

– Кто такие, не знаю, – удивилась Вера уже на ходу, шагая к калитке.

Открыла ее и ахнула, глядя на зажмурившуюся Любовь Антоновну и густо краснея.

– Здрасьте, Вера, мы по поводу того самого кольца, оно нашлось, представляете, какое чудо, – отважно залепетала Людмила.

А Пашка просто раскинул руки и продавил в открытую калитку всех их разом: и Веру, и Любовь Антоновну, и Людмилу.

Но в белый домик под синей крышей супруги Лавровы все-таки не пошли. Остались за порогом. И дверь за бывшими подругами закрыли, и даже спинами своими ее приперли. Пашка, правда, быстро от двери отклеился – увидел на дереве незрелые абрикосы, полез их рвать. И грызть стал, хрустя и брызгая соком, не обращая внимания на увещевания Людмилы.

– Вот ка-ак прихватит у тебя живот… Вот ка-ак пронесет тебя, дурачка неразумного… Будешь знать, как лопать всякую гадость! – ворчала она.

– Это кто ж тебе сказал, что зеленые абрикосы – гадость? – изумлялся неразумный дурачок. – Ты сначала попробуй, а потом говори, Людк! А, Людк?

Людк от гадости отказывалась наотрез. Неразумный дурачок настаивал на немедленной дегустации.

Конец дискуссии положило появление бывших подружек. Похоже, уже помирившихся.

Вера обнимала Любовь Андреевну за плечи, та вытирала щеки платочком.

Вытерла, хлюпнула носом, улыбнулась солнечно и спросила:

– Лавровы, подвезете нас?

Ехали минут пятнадцать – слава богу, городок был невелик. По дороге выяснили: чтобы компенсировать разгневанной подруге Любе утрату кольца, подруга Вера отдала в залог старинные серьги.

– Бабкины еще, серебряные, с гранатами, – вздыхала Вера. – Жалко было отдавать, а что делать, Любка бы меня на весь город ославила.

– Прости, прости меня, Верочка, – винилась Любовь Андреевна.

– Да простила уже, вот еще серьги вернем – и все тогда, будем считать, что ничего и не было.

– Может, вернем, а может, и нет, – волновалась Любовь Андреевна. – Ты разве Крокодилиху не знаешь? Что в ее лапы попало – пропало.

– А Крокодилиха – это у нас кто? – безмятежно интересовался Пашка, опять даже не пытаясь притвориться сочувствующим.

Людмила укоризненно цокала: вот же толстокожий! Надо его приучить сериалы смотреть. Турецкие сериалы – они очень хорошо развивают эмпатию.

А Крокодилиха, как выяснилось, была местной старухой-процентщицей. С давних пор, еще со времен своей молодости. В советские годы они с мужем были самыми зажиточными в городке и не стеснялись давать нуждающимся деньги в рост, только много позже вынужденно прикрыли свою лавочку.

– Потому что банков развелось как тараканов, и они теперь сами за людьми бегают, кредиты навязывают, – сказала Вера. – А тогда мне больше быстренько занять совсем не у кого было, вот и пришлось идти к Крокодилихе. И я ей сразу сказала: выкупать сережки не буду – не смогу, так что давай без этих ваших процентов.