Книга Детектив к лету, страница 80 – Татьяна Устинова, Елена Дорош, Наталия Антонова, и др.

Муж Тереховой, старательно молодящийся мужчина неопределенного возраста, действительно сидел в коридоре, запустив пальцы в длинные волосы. Изрядно поношенный белый халат висел на одном плече, синие бахилы сползли с элегантных летних туфель. Фигура была отображением подлинного отчаяния.

Личность мужа была в городе хорошо известна: Лев Терехов – хлебный магнат, чье состояние достигало каких-то баснословных цифр. Капиталы успешно наживал при помощи влиятельной супруги, помогающей ему выигрывать тендеры, уходить от налогов и порой даже от уголовного преследования. За плечами Терехова были два громких судебных процесса, где его поначалу довольно успешно обвиняли в финансовых махинациях при получении госзаказа, но оба удивительным образом развалились. Меня ситуация нисколько не удивляла, при миллионных махинациях люди частенько отделываются условкой или домашним арестом, другое дело, если бомж стырит бутылку водки. Тут и года на два можно сесть.

На нас Терехов даже внимания не обратил, пришлось представляться дважды. Только после этого он поднял глаза и убрал пальцы от губ. Я заметил, что ногти у него обгрызены до мяса. Агата тоже метнула взгляд на его руки.

– Лев Николаевич, я майор Лебедева, Следственный комитет. Это капитан Фомин. Нам нужно задать вам несколько вопросов, – начала Агата.

– Вопросы? – безучастно повторил Терехов. – Ну давайте.

Быстро переписав паспортные данные, Агата, подсевшая рядом, с сочувствием произнесла:

– Лев Николаевич, есть основания полагать, что Анна Сергеевна отравилась. Нам известно, что вы незадолго до случившегося были на приеме. Можете рассказать, что это за мероприятие и что там подавали на стол?

Судя по отрешенному лицу Терехова, ему не было никакого дела до банкета. В коридоре открылась дверь, и он подпрыгнул, уставившись на нее с надеждой, но это просто была медсестра, которая торопливо унеслась куда-то вдаль, даже не посмотрев на нас.

– Мероприятие? – переспросил Терехов тусклым голосом. – Премьера в филармонии. Летом такое редко бывает, не сезон же, но тут особый случай. Это постановка по Андерсену, «Русалочка», в сопровождении симфонического оркестра, а от автора текст читал Максим Верников, ну тот, который из сериалов, самый популярный мент… простите.

– Ничего, – успокоил я.

– Ну вот, мы пошли, Анюта же курировала филармонию, Верникова знала лично, – продолжил Терехов с теми же неживыми интонациями робота. – Эта постановка несколько международных премий получила, гастроли с успехом по всей Европе идут, несмотря на санкции и другие политические препоны. А постановщик наш, местный, он в Москву не так давно переехал, и это вдвойне почетно, что наш земляк добился таких результатов. Мы посмотрели спектакль и пошли на банкет. Анюте было очень важно там показаться… И такое вот случилось… И что теперь?.. Что мне делать?.. – Терехов закрыл лицо руками и всхлипнул, а потом, отняв ладони, сказал уже нормальным тоном: – Что вы еще спрашивали?

– Чем там кормили? – напомнил я. Я не стал садиться, оперся о стенку напротив и внимательно следил за Тереховым. Его заметно потряхивало, на белых щеках выступили два лихорадочных красных пятна. Но пока он держался, хотя до истерики оставались считаные минуты.

– Да как всегда, ничего особенного, – сказал Терехов. – Закуски, бутерброды, два горячих блюда, кажется, курица и свинина. Пирожные, икра. Шампанское, вино, коньяк. Ничего такого. Это же не ресторан, кто бы там какие изыски подавал?