Книга Клуб анонимных цариц, страница 65 – Алекс Винтер

Вино на почти голодный желудок делает свое дело. Вике, не привыкшей пить, много не надо, чтобы захмелеть. Хочется осадить Алекс и сказать: да не будь ты такой дурой, кто тебе сказал, что Торадзе не пыталась выкинуть тебя с телевидения, просто старалась не очень, но Вика молчит. Вместо этого, позабыв о режиме, она делает еще один щедрый глоток и мрачно признается:

– Вот и у меня нечто подобное. Она начала меня гнобить. Наверное, скоро выкинет на улицу, как тебя.

– Да ладно? – удивляется Алекс. – Тебя-то за что? У тебя же результаты дай бог каждому, ты, считай, уже золотая медалистка. Ну ок, пусть серебряная. Кто-то должен подстраховать Алису на Олимпиаде.

– Да какая там Олимпиада, – отмахивается Вика. – Видишь, что в мире творится? Дурдом-веселка. Ехать придется под нейтральным флагом или же…

Она замолкает. Алекс ждет и вертит в руке бокал за ножку, и взгляд у нее неожиданно трезвый и цепкий, как у волка. Вика запоздало спохватывается, что надо бы прикусить язык, но вино его уже развязало. И она неожиданно для себя вываливает на новую подругу все: поездку в Турцию, планы перебежать в сборную США, надежды на Артемия и любовную связь с ним и его убийство, которое спутало все карты. Алекс сочувственно молчит. Вино уже выпито, и Вика плетется к холодильнику, где с незапамятных времен стоят ром и текила, уже год как минимум. Алекс выбирает текилу, криво режет лимон и высыпает на блюдце соль. Дальше начинается аттракцион: лизнуть-выпить-закусить. Две рюмочки, и Вика уже почти ничего не соображает, жалуется на Торадзе, которая игнорирует ее катание, и плачет по Артемию, что сейчас лежит где-то в турецком морге с разрезанной накрест грудной клеткой.

– А ведь я знаю, зачем Торадзе летала в Турцию, – неожиданно говорит Алекс пьяным голосом.

– И зачем?

– Затем. Она ездила тебя продавать. Возможно, даже твоему покупателю, я не особо вслушивалась, но наши в аппаратной сплетничали, что кто-то из девочек Торадзе собирается на Олимпиаду, а в нынешней политической ситуации выступать под российским флагом невозможно. Вот она и решила сплавить активы. Я и не подозревала, что речь идет о тебе.

– Вот тварь! – восклицает Вика. – За моей спиной?

– Ну, объективности ради ты собиралась сделать то же самое, – глубокомысленно говорит Алекс. – Обманула бы старушку. Софа такого не простит и от злости повесится на собственном носу.

– А что, вполне реально, он у нее такой здоровый, – хихикает Вика.

После третьей рюмки текила больше не лезет. Вика чувствует настоятельное желание прилечь и сползает на пол. Алекс укладывается рядом, голова к голове. Соприкасаясь макушками, обе лежат и смотрят на вращающийся потолок.

– Артемий тоже считал, что мне надо от нее уходить, – признается Вика. – За глаза называл ее паучихой, хотя при ней лебезил.

– Послушай, – говорит Алекс, – а как у вас вообще… было? У него ведь репутация бабника. Да еще и слухи ходили, что он жену заказал.

– Да никого он не заказывал, – отмахивается Вика, и ее слабое движение рукой выглядит, будто она пытается отогнать муху. – Жена ему изменяла. Но это полбеды. Она там вляпалась в какую-то мутную аферу вместе со своим любовником, прикрывала его, как могла, а потом до нее дошло, в чем она участвовала. Ну и попыталась соскочить. Артемий думал, что за это ее и убили.