Книга Клуб анонимных цариц, страница 68 – Алекс Винтер

Алекс помолчала и добавила обреченным тоном:

– И вообще, это лишь мои предположения. После откровений Вики все с ног на голову перевернулось.

– Не переживай, – сказал я и поднялся. – Спасибо за чай. И за информацию.

– Я тебе хоть немного помогла?

– Помогла, и даже очень. Думаю, что в этом деле наметился прорыв.

– Ладно, – сказала Алекс, тоже встала и нервно пожала плечами. Мне показалось, что она немного расстроена. – Надеюсь, ты не пожалел, что тащился в такую даль ради пустого разговора. Все-таки мне кажется, что я сказала слишком мало.

– Я не пожалел. И тебе зря кажется, – улыбнулся я.

Наверное, это было каким-то переломным моментом, а может, так произошло потому, что эта квартирка была чертовски тесной, но она меня вдруг поцеловала по-взрослому, а я только на второй секунде понял, что отвечаю, а мои руки лезут куда-то под халат. А еще через мгновение мы осознали, что целоваться куда удобнее на толстом матрасе посреди комнаты. Мы и целовались, и одежда куда-то делась сама собой, а потом вообще все завертелось и взорвалось желтыми искрами, в которых остались только мы вдвоем.

Я остался у Алекс на ночь. Она растолкала меня в четыре утра, сообщив, что ей надо на студию. Если учесть, что проспали мы от силы часа два, мое состояние можно представить. Я отвез ее на работу и подумал: что делать дальше? К моменту, пока я доберусь домой, надо будет собираться на работу, так что, прикинув, я поехал сразу на службу, добрался до кабинета и, сдвинув стулья, прилег отдохнуть, как частенько делал в юности, только-только получив погоны. Заснул я моментально и даже увидел какой-то сон, только не успел его запомнить, поскольку из забытья меня вырвал телефонный звонок. Я дернулся, стулья разъехались – и я приземлился на пол, злой как черт на себя, телефон и, конечно же, на Литухина, которому почему-то приспичило позвонить в половине восьмого.

– Литухин, у нас мэра грохнули, раз ты мне в такую рань звонишь? – зло спросил я, игнорируя его торопливое «алло?».

– Да если бы, – безрадостно ответил Литухин, и я сразу насторожился. – Шеф, ты бы подъехал вот прямо сейчас к соседям в отделение на Зорге. Вот прям не откладывая, до планерки.

Тон Данила мне не понравился, а затылок резко похолодел.

– И что там?

– Да родственница там твоя, – ответил Литухин. – Я уж пытался как-то сам, но там потерпевший верещит, и просто так ее не выпустят. Надо договариваться. Наделала она шуму. Ты уж побыстрее…

Пока я мчал на улицу Зорге, лихорадочно соображая, что могла натворить Лерка, в голове вертелось: почему Зорге? Мы живем далеко, институт находится в другой стороне. Чем так переклинило сестру, что она поехала сюда, да еще рано утром? Или же она, как и я, ночевала не дома? В самом низу живота ворочалась неприятная тяжесть предчувствия чего-то ужасного, да еще Литухин, зараза, ничего по телефону не сказал, а значит, дело плохо.

Дело было действительно плохо. Когда я увидел Лерку в обезьяннике, то чуть в обморок не упал. Она вся была в крови. Рядом сидела точно такая же деваха, но обе вроде бы чувствовали себя довольно бодро, поскольку Лерка при виде меня торопливо закрыла руками лицо, но потом убрала ладони и поглядела на меня с вызовом, сверкая голубыми глазищами. Помирать она, кажется, не собиралась. У дежурки топтался Литухин, который при виде меня тоже восторга не испытал и рад был бы смыться, но совесть не позволила.