Книга Рождественские расследования, страница 21 – Алекс Винтер, Елена Дорош, Анна и Сергей Литвиновы, и др.

– Вы не налегайте так на спиртное, Профессор, – предостерег его Крымов. – Ударит в голову.

– Не учите жить. Тыщу лет не пил шампанского, да еще в такой компании. – Антон Антонович обвел початым стаканчиком гудящую толпу любителей живописи. – Все дома, в четырех стенах! Один, один! Книги да архивы! Мертвецы прошлых столетий! Давно пора было выбраться в народ! Выйти в люди!

– Касси, последи за ним, – попросил Крымов. – Хотя ты и сама хороша. Вы оба точно с голодного края.

Наконец зал умиротворился – ведущий пригласил к микрофону министра культуры Черевикина. Тот загнул речь в лучших традициях партийной номенклатуры, и половина настроения была срезана подчистую. За ним ведущий дал слово директору музея – Матвею Георгиевичу. Тот не шибко оживил аудиторию. Еще четвертинка настроения была жестоко отсечена. Публика заскучала. Все надежды оставались на Павла Ивановича Кравцова, и он не сплоховал. Его проникновенный рассказ о жизни Мориса Карно в Париже, где тот учился у великих мастеров, и путешествии по Южной Америке, Австралии и Новой Зеландии, откуда он привез «новую живопись» и «новую палитру», которые и прославили художника, вернул добрую половину утерянного интереса.

Наконец ведущий сказал:

– Прошу к нам героя этого вечера: искусствоведа, коллекционера и мецената, кавалера ордена Почетного легиона месье Жерома Рошмона.

Вынырнув из толпы, к микрофону подошел в высшей степени импозантный француз лет пятидесяти, в джинсах, рыжем кожаном пиджаке и синей водолазке, с роскошной темной шевелюрой в легкую седину. Он заговорил на французском языке. Рядом уже стояла худая элегантная дама в вечернем платье, переводила его слова благодарности администрации города и культурному миру Царева. Жером Рошмон говорил красиво, с расстановкой и нараспев одновременно, ублажая культурный слух эстетов прононсом и чуть раскатистым «ррр», небольшими паузами давая переводчице вершить свое дело.

– Иные художники отправляются за новыми впечатлениями на войну, – переводила Лилиана Мещерская, – как Гийом Аполлинер, например. Другие покоряют небо и становятся пилотами, как Сент-Экзюпери. У Мориса Карно была своя страсть: он хотел поймать и живьем в клетке доставить в Европу черного каймана – одного из самых больших и опасных аллигаторов на планете, обитающих в Южной Америке. Ему исполнилось уже пятьдесят лет, когда Карно решил совершить еще одну поездку в тропики. На одном из притоков Амазонки он и встретил своего соперника, который, как посланец судьбы, давно врывался к нему во снах. Эта схватка происходила на глазах у проводника и слуги Рошмона, который позже описал журналисту «Таймс» то, что видел. И конечно, сцена этой схватки подробно описана в книге месье Рошмона «Морис Карно: путь к звездам», переведенной на русский язык. Я прочитаю только строчку: – Дама открыла книгу на закладке: – «В тот день на Риу-Негру, притоке Амазонки, Морис Карно проиграл остаток своих лет, но всей жизнью и творчеством он выиграл будущее, вечность, путь к звездам». Кстати, дамы и господа, книгу вы сможете приобрести сегодня с подписью автора.

– Вечность, – завороженно повторил Крымов. – Он выиграл вечность!..

Детектив цепко всматривался в лицо этого немолодого, но очень живого в движениях и речи человека. Глаз не мог от него отвести.