Книга Лилит. Злое сердце куклы, страница 66 – Артур Гедеон

Выпив недорогого коньяка, какой два корифея в изгнании могли себе позволить на муниципальную зарплату, они смело перешли красную черту, сбросили оковы и дали волю фантазии. В ту бурную ночь Песняков предложил Цоколю переформатировать театр кукол в гламурное варьете «Лукоморье». Звуки канкана и стройные ноги, вылетающие из пышных юбок, да под веселые взвизги, готовы были взорвать его сердце. Цоколь не остался в долгу и пошел еще дальше: а почему бы не открыть при варьете «Лукоморье» образцовый ресторан «Кот ученый», спортзал «Тридцать три богатыря» и устроить полулегальный дом свиданий «Русалка»? Наконец, решили оба, можно просто забыть о театре и сдать само здание под скромный торговый центр. Да хотя бы под один большой гастроном! Но трезвое утро обнесло их, как ловкий вор-карманник уличного раззяву. Одно только слово «тюрьма» на рассвете сокрушило все их грандиозные планы. Пришлось опохмелиться остатками вчерашнего коньяка, отринуть фантазии и начинать жить заново.

Но ни Ярополк Иванович Песняков, ни Альберт Карлович Цоколь пока не знали, что их счастье уже рядом, плоды долгожданной «химической реакции» уж готовы обеспечить их требовательную зрелость и не менее придирчивую грядущую старость.

Все в том же судьбоносном году порог их театра переступил таинственный незнакомец лет пятидесяти пяти, высокий и худой, как жердь, с пышной седеющей шевелюрой и глубоко посаженными проницательными глазами. В руке он держал большой старомодный чемодан с поперечными перекладинами.

– Вы – экстрасенс? – в шутку спросил Песняков.

– Нет, – поправил коллегу Цоколь, указав глазами на чемодан. – Он – фокусник, иллюзионист, черный маг. Или старьевщик?

Но пронзительный насмешливый взгляд незнакомца отбил у обоих охоту строить дальнейшие предположения и тем более острить.

– Я – тот, кто вам нужен, кого вы ждали, как бедняки мессию, – ответил гость. – Я – Кукольник.

Можно добыть тонну урановой руды и играть ею в футбол, рискуя лишь одним – чуток облучиться, но стоит эту руду обогатить и соорудить бомбу – в ваших руках появится страшное оружие, способное сносить с лица земли целые города.

Гость без предупреждения положил чемодан на стол директора театра, щелкнул замками и открыл прочную крышку. Два корифея, не сговариваясь, привстали и заглянули внутрь. В футляре из поролона лежало практически живое существо – золотоволосая девочка-кукла в голубом платье. Она смотрела ясными синими глазами на двух потерявших дар речи мужчин и ласково улыбалась, словно говоря: «Ведь я красавица, правда?».

– Знакомьтесь, это Алиса, – сказал гость. – Плод моих рук – моя девочка, моя дочка. Стальная шарнирная основа, пластмасса и силикон. «Живые глаза» с фабрики протезной офтальмологии. Алиса хочет играть в вашем театре, как и другие мои детки, – гость достал из кармашка чемодана цветной снимок и положил на стол. – Вот групповое фото. С ними я познакомлю вас позже. А теперь скажите: вы хотите вдохнуть в ваш театр новую жизнь? – спросил он. – Полететь к заоблачным далям? Поразить мир? Потрясти небеса? Стать богатыми и знаменитыми? Ну, хотите?

– Хотим! – горячо и в унисон, отчего-то шепотом, будто поверяли гостю великую тайну, ответили Песняков и Цоколь.

– А как вас звать, коллега? – спросил режиссер.

– Зовите меня просто «Волшебник», – ответил тот. – Шучу, это было бы слишком высокомерно с моей стороны. Савва Андронович Беспалов, художник-декоратор, к вашим услугам.