Книга Лилит. Злое сердце куклы, страница 68 – Артур Гедеон

После окончания института Савва Беспалов перебрался на родину матери в Ленинград и поступил на работу в кукольный театр, где снова поразил всех своими шедеврами, которые раз от раза становились все более совершенными. И все было бы здорово, если бы через несколько лет его негласно не обвинили в смерти одной молодой актрисы. Они много времени проводили вместе, им приписывали серьезный роман и уже пророчили свадьбу, когда они исчезли на неделю из поля зрения своих друзей. Как сказали: уехали на дачу к знакомым. А когда вернулись, молодая актриса была сама не своя. Она походила на лунатика. Через несколько дней спятившая актриса вскрыла себе вены. С Беспаловым, которого и так считали странным типом, перестали общаться практически все, что заставило его оставить и театр кукол, и северную столицу – попросту исчезнуть.

Он появился лет через десять в одном из сибирских драматических театров, где история повторилась один в один с еще одной молодой актрисой. Полная невменяемость, дикие истерики и самоубийство – на этот раз петля. Впрочем, в театральной среде, полной эмоций и перевоплощений, такой исход жизни явление не самое редкое. И все бы ничего, но перед трагедией у актрисы завязалась близкая дружба и тесные контакты с художником Беспаловым. На него показывали пальцем, за его спиной шептались, но вина его опять не была доказана, и вновь, не выдержав преследования, он исчез со всех радаров в неизвестном направлении. Пока не появился в своем городе и не переступил порог театра кукол «Лукоморье».

– Это лишь то, Альберт Карлович, что мне удалось разузнать в такие короткие сроки, – в заключение сказал частный сыщик. – Дали бы еще время, поехал бы по городам и весям и много чего выведал.

– Да, знаю: дьявол кроется в деталях. Но объект вашего внимания – наш бесценный компаньон, и мы обойдемся тем, что есть. Спасибо, господин Пушкарев, – кивнул Цоколь, – вы хорошо поработали, – он достал из ящика стола конверт и протянул его гостю: – Ваш гонорар. – Директор загадочно вздохнул: – Все мы не без греха. Покопайся в любом из нас – столько белых косточек по дороге увидишь. А надо ли? Мы не налоговая и не аудит. Очень надеюсь, – его тон нарочито изменился, – что этот диалог и все подробности останутся строго между нами.

– Разумеется, – ответил частный сыщик. – Я – профессионал.

На том они и распрощались. Через час вернулся с репетиции Песняков, раскаленный от эмоций, пышущий жаром, как только что закипевший самовар.

– Ну, был? – спросил он, плеснул себе коньяку и повалился в кресло. – Твой сыскарь?

– Был, – тоже налил коньяку Цоколь.

– И что? – чувствуя особый тон коллеги, подозрительно спросил наэлектризованный новаторскими идеями художественный руководитель театра «Лукоморье».

– Много чего.

– «Их ищет милиция»? – мрачно пошутил Песняков.

– Почти что так, – кивнул Цоколь.

Он все обстоятельно и в деталях пересказал компаньону. В конце повествования Песняков, уже сидевший напротив режиссера, звонко цокнул языком и осушил бокальчик.

– Я зауважал его еще больше. Вот ведь тип! Мистер Икс, блин. Что будем делать?

– То, что и делали весь этот месяц – ковать железо, пока оно горячо. Перед истеричками-театралками, которые вешаются и режут себе вены направо и налево, у меня есть преимущество: я – грубый материалист, не верю ни в Бога ни в черта, а вот в успех выгодного предприятия верю, и еще как! У нас премьера на носу – и на эту карту мы поставили наши жизни. – Цоколь разлил коньяк по бокалам. – Все мы не без греха, и даже если наш коллега, по его личному мнению, заключил контракт с князем тьмы, мы простим ему эту маленькую шалость. – Он поднял свой бокал. – Нам нужен успех, как воздух! Будем, Ярополк Иванович.