Онлайн книга «Огненная душа куклы»
|
– Сильно, – честно признался Крымов. – Еще по рюмочке? – хитро прищурил глаза директор салона. – Будет в самый раз. Они пригубили вискаря и вновь закурили. – А утром… – Соболевский растягивал удовольствие, дым от сигареты так и вился по его седеющим бровям. – Э-эх! – Он выпускал его из резко очерченных губ нарочито медленно. – Вы даже себе представить не можете, Андрей Петрович, что было утром! Преступно медленно говорил Соболевский! – Помилуйте, так что было утром? – взбодренный очередной рюмкой виски и сигаретой, поторопил его Крымов. – Вы меня заинтриговали, Анатолий Иванович. Впрямь хочется узнать, и немедленно. А вы как Шахерезада, ей-богу! – А утром археологи обнаружили, что гробница пуста. Хоть они и накрыли ее брезентом. – Вот как? – Да, именно так. Мумию похитили. Но почему обрывки кожи валялись в могиле? Их грубо распороли ножом. Горю ученых не было предела. Не страдал только один человек. Вы догадываетесь кто? – Лев Апраксин? – Разумеется. То есть он делал вид, что переживает. Но не очень убедительно. Разумеется, мумию мог похитить кто угодно. Черных копателей у нас всегда было море – и в советские времена, и нынче. А еще деревенские хулиганы, например. Тоже ловкачи еще те. Знакомый лингвист, специалист по древнееврейскому, перевел им надпись, начертанную на кожах, в которые была завернута мумия. Слава богу, ее успели сфотографировать. Надпись гласила: «И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним». Это были строки из «Откровения» Иоанна Богослова. – Ух ты! Кого же похоронили в этом склепе? Кто был обернут кожей? – Можно только гадать. Кто-то очень недобрый, судя по надписи на кожах. Через неделю они уезжали обратно с какими-то археологическими безделушками, но без мумии. За это время Апраксин несколько раз уходил куда-то, оставлял их на полдня, на день. Он совершенно остыл к раскопкам. Купил в местном магазине одежду, как им сказали, женскую, но куда ее дел? Неизвестно. И в поезде вел себя странно. А когда они вернулись в Питер, на вокзале в то же самое время оказалась молодая женщина удивительной красоты, одетая неброско, но глаз от нее отвести было нельзя. Венечкин якобы прошептал: «Я где-то уже видел ее». Вместе с этой дамой Апраксин и ушел в закат. Скоро он бросил науку, остался педагогом на полставки, для вида: тогда надо было где-то работать, при Советах без трудовой книжки никак. А занялся он антиквариатом. Находил уникальные картины, скупал посуду, скульптуру. У него как будто чутье стало раз в сто сильнее на все эти штуки. Купил огромную квартиру у Грибоедовского канала. Обзавелся выгодными знакомствами. Он стал настоящим королем в своем деле. Как же ему завидовали! И рядом с ним всегда была та самая женщина, она работала у него секретаршей. А все потому, что Апраксину поразительно везло, вот в чем дело. Все, за что он ни брался, обращалось в золото. Почти как у царя Мидаса, – улыбнулся Соболевский. – Только без фанатизма. – Откуда вы все это знаете? Вы будто были там? Но вам в ту пору и десяти лет не стукнуло. – Вы правы, я в те времена под стол пешком ходил. Я-то не был, – он закурил новую сигарету, – а вот друг детства моего отца был. Суровин Виктор Федорович. Он работал врачом в той самой экспедиции и многое видел. И за Апраксиным наблюдал, и с Венечкиным разговаривал. Он эту историю моему отцу и рассказал. Это уже потом я услышал о Льве Апраксине, матером антикваре, богаче. Тогда и вспомнил эту историю. А выглядел он впечатляюще: как о нем говорили, намного моложе своих лет, крепок, статен. Из таких, знаете, «каменных» стариков, которые до самой смерти внушают уважение и даже трепет. В том числе и женщинам. И все говорили, что есть у него молодая любовница, от нее он и питается энергией. Что ж, я могу в это поверить. Случается кому-то встретить такую загадочную музу… |