Книга Огненная душа куклы, страница 63 – Артур Гедеон

Этот день и ночь они не размыкали объятий. Затем еще три дня, а за ними – неделю. Из храма Святого Себастьяна за художником прислали человека, но к нему вышла сеньора в траурном наряде, укрытая колпаком темной вуали, представилась тетей и сказала, что художник нездоров, пусть его в ближайшие дни не беспокоят. Но он и впрямь был нездоров – заболел страстью к герцогине Савойской. А сколько раз он называл ее так, как не осмелился бы прежде ни одну женщину – скорее, дал бы обет молчания на всю оставшуюся жизнь. В любовном пылу, в плену необузданной страсти, в огне сумасшедшего желания он звал ее «Моя мадонна!». Вновь и вновь приходили из церкви Святого Себастьяна, но их отсылали прочь.

А потом случилось нечто странное. Так, на горизонте полыхают молнии и гремит гром, говоря о том, что скоро непогода заявится и к вам. После аристократического бала, который давал дож Венеции, герцогиня Савойская вдруг пропала на целую неделю. А когда появилась, Алессандро, который уже извелся и не находил себе места, готов был сойти с ума, сразу отметил, какой отстраненной стала она. Едва ли не чужой. Колкий ледяной ветерок пронесся между ними. Теперь она приезжала к нему уже не каждый день, а если появлялась, то на час или два, а потом уносилась куда-то. Алессандро мучился, задавал вопросы, но она отговаривалась: у нее есть дела по наследству, назначены встречи, и вообще нельзя же заниматься только любовью. Она заметная в обществе особа, от нее зависят много людей, наконец, у нее есть друзья – должна успеть всюду. Но резкий холод, пролившийся между ними, был хорошо заметен и так обжигал, что даже ослепленный чувством человек мог бы признаться самому себе: у него появился соперник. С этой мыслью бедному, несчастному художнику справиться было невозможно.

Как-то они плыли на гондоле по черному, как ночь, каналу, в котором отражался только златоглавый Веспер. Мрачные дома нависали над ними подобно опасным прибрежным скалам, и все казалось враждебным и чужим, Алессандро спросил напрямую:

– У тебя кто-то есть, Лилиана? Скажи мне честно, во имя Бога.

– Ты вспомнил Бога? – усмехнулась она. – Своего благодетеля и заступника… Ах, милый юноша, ты же не думал, что мы будем жить вместе долго и счастливо и умрем в один день?

Он не ответил ей, хотя именно так он думал! Хотел верить в это всем сердцем!

– Мы очень разные, – сказала она. – Неужели ты не понимаешь этого?

– Мне казалось, что мы очень близки, – с великим трепетом ответил он.

– Так и есть, но мы не сможем быть вместе всегда. Рано или поздно я уйду.

– Куда?!

– Куда захочу, – жестко ответила она.

– Когда же это случится? – обреченно спросил он.

– Когда-нибудь так будет.

– Я не смогу без тебя.

– Хочешь, расстанемся прямо сейчас? – поймав его взгляд, напрямую спросила она. – Может быть, так тебе будет проще?

Все похолодело у него внутри.

– Нет, нет! – замотал он головой. – Нет же!..

Это прозвучало громко и с таким отчаянием, что даже Бартоломео на корме замер на секунды со своим проклятым веслом и уставился на жалкого кавалера выдумщицы-хозяйки. Вдруг Алессандро Бьянки вспомнил, что герцогиня не познакомила его ни с одним из своих друзей, никогда и никуда не брала его с собой, не приглашала в свой дом. Ведь он где-то был? А он, ее несчастный любовник, даже не спросил.