Книга Звездная карта царя Саула, страница 54 – Артур Гедеон

– И компот из сухофруктов, – вместо ответа усмехнулась та. – Целый бак, дедуля. Хоть залейся.

– Если граф любил блины с медом, – пока им наполняли тарелки, все так же философски заметил Добродумов, – то понятно, почему и компот есть в таком изобилии. Подумай, Андрей, он жил в эпоху перемен: Павел скольких сослал-то? Суворов тоже был среди бедолаг. И сколько их, вельмож-то бывших екатерининских, по деревням своим от горя-то и бездействия померло? Думаю, Лев Константинович с одних поминок на другие только и ездил, друзей в последний путь провожал. Вот к блинам с медом и компоту из сухофруктов и пристрастился. Верно, гражданка? – Он взглянул на буфетчицу. – Может, и риску с изюмом насыплете ученым людям?

– Очередь освободите, – еще более презрительно бросила та. – Ученые – яблоки моченые.

– Это оскорбление, конечно, но мы простим, – забирая поднос, с улыбкой заметил Крымов. – Простим великодушно.

– Она из черного люда будет, я так понимаю, – взглянув на буфетчицу, вставил Егор Кузьмич. – Что с нее взять? – пожал он плечами. – Холопка.

– Шел-ка бы ты отсюда, – уколола его недобрым взглядом буфетчица. – Дед Мороз.

Компот они все таки взяли.

– Коньяк соком томатным приличным людям запивать не пристало, – садясь за самый дальний столик под открытым небом, заметил Егор Кузьмич. – Тем более Рюриковичам. К тому же коньячок наш разливать тайком придется. Ну так у меня опыт есть. И на компот коньячок цветом похож, а? Если что, бросим туда по сухофрукту, для конспирации.

– Не с таким мясцом Лев Константинович Бестужев свои пироги ел, – заметил во время трапезы Крымов. – За такую начинку он бы своего повара высек! А, Егор Кузьмич?

– Не бухти, – ответил с полным ртом Добродумов. – Бог тебе дал пищу: радуйся! – Но тотчас и кивнул: – А повара-то граф не высек бы: живьем сварил. Но мы, бастарды-Рюриковичи, непривередливые.

Съев не торопясь дежурные блюда и допив тайком коньяк, они обошли каменный графский забор. Весь этот день они то и дело озирались, выглядывая вероломных противников. Вот и теперь оглядывались по сторонам. Но Растопчиных нигде видно не было.

– Да и земля цела-целехонька, – у седьмого столба заметил Крымов. – Что с той стороны, что с этой. Стало быть, еще не успели Растопчины порыться. Но они где-то рядом: чувствую, и всё тут, – саданул он кулаком в ладонь. – Вот ведь похитители, мать их!

После трапезы экскурсантов созвали побродить по окрестностям усадьбы. Повидали они развалины графских конюшен и бань, испили из священного источника.

– А вот я слышал, – галантно взяв даму-экскурсовода под локоть, заговорил Крымов, – что Лев Константинович слыл загадочной личностью. Вам об этом что-нибудь известно?

– Возможно, – загадочно улыбнулась женщина. – Существует легенда, что Лев Константинович состоял в тайном обществе и захоронил на территории усадьбы некий предмет, по сути бесценный, свидетельствовавший о могущественности этого общества.

– Но что это за предмет?

– Понятия не имею. Думаю, это всего лишь миф.

– Миф? – вырвалось у Крымова.

– Да, – улыбнулась ему дама-экскурсовод. – Директор музея Павел Самозванцев даже рекомендует не упоминать об этом. Что толку? Все равно известно немного. Интересно другое, на одной из гравюр с изображением графа Льва Бестужева среди прочих орденов можно различить один очень странный: в виде юного героя с дубинкой и щитом в руках, с короной на голове, в ореоле семи звезд. Представляете? Наши историки интересовались: ни в одной энциклопедии такого ордена не было и нет.