Книга Звездная карта царя Саула, страница 51 – Артур Гедеон

– Гражданин, – раздраженно проговорили сзади из-за спинок кресел. – Я водителю пожалуюсь.

– Да чего еще-то? – возмутился Егор Кузьмич. – Я ж летопись цитирую! Вот люди! – с искренним негодованием огрызнулся он. – Никакого уважения к истории родного края! – И тотчас переключился на рассказ: – Нюанс. Вина налили Пашутко, а не должны были бы. Не по-мусульмански это. Короче, не обидели. И порося они ели, с хреном, кстати, а не должны были свинку-то употреблять. Грех у магометан! Уехал Пашутко из Персии довольный и весь в загадках, кто таков тот князь, что его принимал? Так-то, Андрей. – Вздохнув, Добродумов посмотрел в окно – на убегающий назад берег Волги. – Вот поди и угадай, как она сложилась судьба-то Давыда Васильевича. То ли так, а то ли эдак. – Егор Кузьмич прочистил горло кашлем. – Я, Андрей, так думаю, что на целый стакан коньяка наговорил? На половину точно. Лей давай. И бутерброд приготовь – проголодался я что-то!

В два часа дня они въехали в пределы поселка Воздвиженск, а еще минут через пятнадцать автобус остановился на территории бывшего поместья Поддубное, у опушки осеннего леса. Вдалеке, за желтеющими березами и осинами, проглядывали крыши графской усадьбы. Из-под широкого пестрого зонта, оставив плетеное кресло, к ним вышла экскурсовод – дамочка среднего возраста с книгой в руках; она ожидала, когда все покинут автобус. Экскурсанты выбирались на свежий воздух с радостью: тут тебе и осинник, и тропинка рядом бежит, и поле убранное открывается всей своей русской ширью. Крымов вдохнул поглубже: и воздух-то какой – дурманящий, чистый, до сердца пробивающий.

Расправляя плечи, на одном из которых висела нарядная сумка, Егор Кузьмич даже тихонько баском запел:

– Поле, русское по-о-о-о-оле!..

На крепкого седобородого старика в мятом джинсовом костюме покосились, экскурсовод в первую очередь.

– Кончай буянить, – толкнул спутника локтем Андрей Крымов. – Конференция краеведов давно закончилась. Дела у нас тут.

– Вот всегда ты так – обломаешь отрадные думы в самое неподходящее время, – вяло огрызнулся Добродумов. – Интересно, столовая у них тут есть?.. Душенька! – уже громко обратился он к даме-экскурсоводу, собиравшей у автобуса своих подопечных. – А у нас закуска по графику запланирована? В смысле, обед?

– Вначале духовная пища, гражданин, – снисходительно ответила та, уже предчувствуя, что с этим экскурсантом ей придется общаться индивидуально. – А потом и прочая. Рядом с домом-усадьбой, – уже обращаясь ко всем остальным, громко сказала она, – есть открытое кафе, где все желающие смогут пообедать дежурными блюдами. Щами, которые, по преданию, так любил Лев Константинович Бестужев, пирогами с мясом и блинами с медом.

– Представь?! – радостно хлопнул Крымова по накачанному прессу Егор Кузьмич. – Мировая ж закусь! Граф был наш человек! Правда, блины с медом на поминках особо жалуют, но ничего, вот и помянем Льва Константиновича Бестужева. – Он задумался. – Интересно, а какие напитки он предпочитал? Трезвенником он не был: не поверю. Спросим?

– Даже не думай, Егор Кузьмич, – тихонько сказал Крымов. – Пошли, экскурсия, кажется, начинается от ее зонтика и далее – к усадьбе.

Экскурсия и впрямь начиналась от зонтика экскурсовода и далее следовала по тропинке, ведущей к старинному графском дому. Как жили графы Бестужевы, двух путешественников интересовало постольку поскольку. Где и как они гуляли с барышнями, где тискали крепостных девиц, где охотились на животных и пернатых. Через четверть часа экскурсия входила через ворота на территорию усадьбы. Едва речь зашла о старых и уже заброшенных постройках, Крымов оживился.