Книга Дачные расследования, страница 35 – Галина Владимировна Романова, Татьяна Устинова, Татьяна Гармаш-Роффе, и др.

Кира прошла мимо него, не проронив ни слова.

— Я на столе в кухне оставил сырники. Приготовил после твоего ухода. Ты же не позавтракала, — прозвучало ей в спину. — А вместо вишневого конфитюра, который ты терпеть не можешь, сметана и сгущенка. И в кофейнике шоколадное молоко. Обычное ты тоже не терпишь.

— Спасибо, — буркнула она едва слышно и пошла к себе.

В комнате, оборудованной покойной теткой под кабинет, было тихо и пока еще прохладно. Балконная дверь открыта, штору вздувает пузырем от сквозняка. Окно напротив тоже настежь. Ноутбук включен, мозоля глаза чистым белым листом. Походив из угла в угол, Кира уселась за стол, занесла руки над клавиатурой и неожиданно напечатала название: «В поселке умер пекарь».

Первая строка была такой же. А потом, не особенно задумываясь, она вдруг описала все свое сегодняшнее утро. Начиная с заморозка, выбелившего траву на участке, заканчивая отстранением от ведения дела. Кира именно так и написала: «Меня отстранили по непонятным причинам». Последовало описание ее эмоционального состояния, состоящее в основном из восклицаний: «как так!», «по какому праву?!», «он не должен был так поступать со мной!»

Нет, они не шли гуськом. Было довольно много текста с объяснением причин ее обиды. И вышло на удивление складно.

Следом Кира перешла к рассуждениям на тему: кто мог убить пекаря. И снова увлеклась. На целых два листа! Опомнилась, когда за ее спиной негромко кашлянул Виталик.

— Работаешь? — поинтересовался он и поставил справа от нее тарелку с сырниками, залитыми сгущенкой. — Это хорошо.

— Я не голодна, — покосилась она на еду, моментально сворачивая страницу. — Любопытничаешь?

— Немного, — не стал спорить он.

— И чего налюбопытничал?

Кира покосилась на своего помощника, без приглашения усевшегося в одно из плетеных кресел у распахнутой балконной двери. Виталик успел переодеться в джинсовые шорты, не достающие до острых коленей сантиметров на десять, и белоснежную футболку. Дырявую соломенную шляпу где-то оставил и даже волосы ухитрился причесать. Хотя Кира всегда думала, что это невозможно в принципе, настолько густой и спутанной всегда была его шевелюра.

— Хороший слог, — неожиданно похвалил Виталик. — Рассказ от первого лица всегда сложен.

— Считаешь? — удивленно вскинула брови Кира.

— Уверен! Но ты справилась. Даже в том месте, где возмущаешься, вышло отменно.

Кира перевела взгляд на экран, вернула страницу в прежний режим и с удивлением поняла, что, не задумываясь, написала шесть листов.

— Как давно ты здесь, Виталик? — подозрительно прищурилась она в сторону своего помощника.

— Со второго абзаца, — широко улыбнулся он, сделавшись даже симпатичным. — И мне нравится ход ваших мыслей, Агата, которая Кристи.

— Да? Ты тоже считаешь, что пекаря убил кто-то из семьи и это не несчастный случай?

— Считаю. Только мое мнение расходится с мнением полицейских, которые десять минут назад увезли из дома старшего сына Саврасова.

— Они арестовали старшего сына?! Но почему?! — ахнула Кира.

В ее рассказе подозревался совершенно другой человек.

— У него не было мотива!

— Они считают иначе. Сын просил денег, отец отказал. И тогда, чтобы завладеть бизнесом после смерти хозяина, сын решил убить отца и вступить в права наследования.

— Бред, Виталик! Погоди…