Книга Танец фавна, страница 68 – Елена Бриолле

– Княгини Хадеми нет дома, – сурово сообщил старик. – Ее светлость уже уехала.

– Куда уехала? – Ленуар очень рассчитывал встретиться с княгиней как можно скорее. Уже две помады из списка Картье оказались безопасными для губ прелестных дам, оставалось еще три, в том числе купленная княгиней Хадеми.

– Почем я знаю, куда она уехала? – прищурился привратник. – Она мне не докладывает.

Сказал, а сам стоит и не уходит. Ленуар знал этот вид млекопитающих. Привратник интересничает, что ж, это облегчало задачу.

– Может, вы случайно услышали адрес, который она продиктовала своему шоферу? – ласково проворковал Ленуар, протягивая хитрому старику один франк. Ему не хотелось представляться агентом Безопасности или полицейским – тогда хранитель маленьких секретов княгини Хадеми замкнется и по инерции будет молчать как рыба.

Расчет оказался верным. Старик ловко сунул денежку себе в боковой карман и, уже закрывая за собой дверь, сказал:

– Она в бутике у Пуаре. Там, говорит, новая коллекция платьев готовится…

Как Ленуар любил французскую прислугу. С ней всегда можно было найти общий язык. Окружи себя персидская княгиня какими-нибудь «бессмертными» тюрками, с ними бы такой фокус не прошел.

Если княгиня Хадеми отправилась к Пуаре, значит, обошлась без автомобилей. Поль Пуаре, энергичный соперник Ворта, первым изменил волшебному притяжению улицы де ля Пэ и переехал на Фобур Сент-Оноре. Казалось бы, какая мелочь! Но эта мелочь бросала вызов всем бутикам моды и ювелирам, до сих пор гнездившимся между Вандомской площадью и Оперой. Имя относительно молодого кутюрье будоражило умы и постепенно из «великого» становилось нарицательным – высшая похвала и свидетельство признания не только на национальном, но и на международном уровне.

Каждая парижанка втайне мечтала о революционном платье от Поля Пуаре, но не каждая могла признаться в этом даже себе. А дело заключалось в одном маленьком, но очень неожиданном для общественного мнения вычитании из конструкции платья. Этим вычитанием кутюрье, по сути, поставил кляксу на всех представлениях о женской моде и красоте, которые господствовали в Современном Вавилоне последние тридцать лет. Пуаре снял с женщин корсеты. Этой оплошности ему до сих пор не могли простить не только главные французские производители женского белья, но и все старшее поколение женщин, которые всю жизнь страдали, но все равно с армейской привычкой задерживали дыхание и втягивали животы и без корсетов чувствовали себя совсем раздетыми.

Девушки и все, кто хотел, чтобы их таковыми считали, сразу полюбили платья Пуаре. От легких ярких тканей и дерзких фасонов веяло восточными тайнами и западным удобством, что в целом вполне соответствовало парижским вкусам и модным чаяниям. Теперь имя Пуаре извиняло любую экстравагантность наряда, а высокая цена только подчеркивала социальный статус красавиц.

Ленуар был совершенно равнодушен к одежде. Ему было все равно, как одеваются его близкие, следят ли они за модой или нет. Однако при встрече с малознакомыми людьми сыщик всегда стремительно охватывал взглядом образ собеседника и имел профессиональную привычку помнить о разных, часто совершенно не нужных ему деталях. Так и на этот раз, представившись полицейским из бригады краж и убийств, он поднялся в зал примерок на второй этаж и карикатурно набросал в голове детали наряда Чехре Хадеми.