Книга Танец фавна, страница 75 – Елена Бриолле

Ленуар остался один вместе с ББ и Турно. Гвардейцу он приказал расставить своих ребят у входа в галерею, у туалетных комнат, на кухне и на лестнице, ведущей на второй этаж. А ББ, своему доверенному филеру, приказал не спускать глаз с Поля Пуаре. Сам он рассчитывал взять на себя охрану Вацлава Нижинского.

Отдав последние инструкции по выводу гостей из дома, если все-таки покушение на русского танцовщика состоится, Ленуар отправился на третье представление спектаклей «Русских сезонов», уже называя его про себя «третьим кругом ада». Поехали на бежевом торпедо «Рено» Поля Пуаре. Кутюрье очень рассчитывал, что его бог танца прибудет на русский праздник без опозданий.

Дневник Вацлава Нижинского

Жизнь есть природа, а природа есть жизнь. Я люблю природу. Я ее знаю. Я ее понимаю. Я ее чувствую. Природа чувствует меня. Я есть природа. Я живой. Сегодня я прожил на сцене. Сегодня я выжил на сцене. Моя природа победила смерть.

Фавн – это природа. Фавн живой. Люди говорят, что я тоже изучаю искусство прошлого. Искусство прошлого есть музеи и история. Я не люблю остатки прошлого, ибо они пахнут кладбищем. Я знаю поэта, который пишет красиво. Я знаю философа, который пишет умно. Они пишут глупые вещи, ибо изучали их. Я люблю ученых, но не люблю их учений.

Я хочу смерти ума. Я боюсь смерти разума. Я человек с ошибками. Все ошибки – это природа. Я люблю природу. Я хочу жизни. Я чувство. Я не умничаю. Я красуюсь. Я чувствую любовь к красоте.

Когда меня выпустили из школы, я почувствовал свободу и страх. За хорошее ученье мне дали Евангелие. Я не любил закон Божий, потому что я не любил церковь. В церкви говорят о науке. Наука не есть Бог. Бог есть разум. Папа есть наука, а не Христос, поэтому люди, целующие его туфли, подобны вшам, которые водятся в пейсах.

Мне дали Евангелие, но я не понимал Евангелия, ибо оно было написано по-латыни и по-польски. Я не любил закон Божий, ибо скучал. Если бы мне дали Евангелие на русском языке, я бы понял. Я не любил читать Евангелие, ибо оно оставалось мне непонятно. Красивая книга, богатая печать. Но я не чувствовал учения Евангелия. Я любил Достоевского. Достоевского легко читать. Он чувствует красоту. Я проглатывал Достоевского.

Красота везде. Урод, горбатый, слепой красивы. Я люблю горбатых. Я люблю всех людей. Все ругаются, потому что не любят. Я не хочу ругаться. Я не хочу войны. Я слушаю Бога. Он меня защитит. Если меня захотят побить, я не буду защищаться, и Бог остановит моего врага. Я не буду отвечать. Человека наполнит злость, но потом он остановится. Я не люблю войн. Я не люблю границ. Если все будут меня слушаться, то не будет войн. Если я буду политиком, я создам танец мира. Я не могу быть политиком, потому что политика есть смерть.

Люди думают, что наша жизнь зависит от солнца. Солнце – это точка и круг. Я думаю, что жизнь зависит от людей.

Я не люблю притворства. Я прост. Я чувствую ипокритов. Я не люблю комплименты. Критики думают, что правда только одна. Но правда разная. Я тот, кто говорит правду. Ты тот, кто говорит правду. Он тот, кто говорит правду. Я люблю склонять правду. Правда есть природа. Природа есть Бог.

Критики думают, что они умнее артистов. Они ругают артистов. Артист дрожит перед критиком. Его душа плачет. Мальчишкой я не боялся критики. Я никому не кланялся. Критики говорят от науки. Критики не создают нового. Светлова – критик. Кальмет – критик. Легат называл Светлову попугаем. Его критика – это повторение уже известных вещей. Критики не есть жизнь. Критики есть смерть. От них пахнет духами и помадой. Меня тошнит от критики. Они как болезнь Венеры, от которой распухают яйца. Я не могу танцевать, когда у меня болезнь Венеры.