Книга Царица роз и три папы, страница 82 – Янина Корбут

– В каком смысле выпустил? – опешила я. – Как попугайчиков? Это же живые люди…

– Пришлось вырубить того типа, что их охранял. А дальше я сказал им – бегите, вы свободны!

– Какой-то ужас! – не поверила я, но Дубровский перечислил всех, кто был в доме, и я поняла: он не врет.

– Ну, чем мог – помог. Дальше пусть сами выбираются. При известной ловкости можно добраться до города и сдаться полиции. Насколько я понял, они не такие ценные свидетели, как ты. Взяли их для массовки. В конце концов, всем не поможешь. Ты у меня была в приоритете. Я и так себе нажил тут кучу неприятностей.

– Ну извини, – огрызнулась я, хотя понимала, что снова обязана ему многим.

– Теперь твоя очередь рассказывать, – заявил Дубровский, но так как мы уже подъехали к нужному дому, разговор пришлось отложить.

Я успела только узнать, что местечко, куда нас привезли, называется Камена Вурла. Коттедж с мансардным этажом выглядел совсем маленьким – 120 квадратов от силы.

Хозяйка встретила Дубровского как родного, похлопала по плечу и что-то игриво сказала на местном языке. Думаю, спросила, не невесту ли он привез. Я устало улыбалась, Славик вертел головой по сторонам, но благоразумно помалкивал.

На первом этаже я успела рассмотреть гостиную, кухню и еще одну дверь, ведущую, видимо, в ванную комнату. Из окон открывался захватывающий вид на гору. Мебель деревянная, но достаточно старенькая. На стенах висели ковры, на диванчиках были разложены вязаные салфеточки и вышитые подушечки. В вазах стояли розы разных оттенков, очень свежие и ароматные. На лестнице дремали два пятнистых кота. Одним словом, колоритно, в туристических местах такого не увидишь.

Маленькая и полная хозяйка ходила медленными шажочками и почти при каждом шаге громко вздыхала. Мы вместе с ней поднялись по лестнице, хотя за то время, что она вздыхала, я бы успела уже раз пять сбегать туда-сюда.

Сверху, навстречу нам, с шумом и смехом сбегали детишки. Мальчик и девочка лет девяти-десяти. Кажется, близнецы. Хозяйка ласково укорила их, и я поняла, что это ее внуки. Ребята, пробормотав что-то на греческом, сделали вид, что движутся медленно. Но почти тут же понеслись вниз с прежним шумом.

Она открыла потертую дверь, и мы оказались на мансардном этаже. Там было пыльно, но очень уютно. Две комнатки по разные стороны от лестницы.

Дубровский многозначительно наморщил лоб, но я решительно ухватила приятеля за руку и потащила в комнатку налево. В глаза бросилось чердачное окно, старый рыжий диван и тумбочка, на которой лежало постельное белье.

Краем глаза я увидела, как Дубровский устраивается в соседней комнате. Там стояла приличная двуспальная кровать, на которой громоздилась стопка одеял и полотенец.

От злости я захлопнула нашу дверь и в досаде пнула ногой тумбочку. От нее тут же отвалилась дверца, а Славка опасливо на меня покосился. Но опять благоразумно промолчал.

Поели мы внизу, под навесом. Сидели молча, потому что рядом с нами расположились какие-то шумные соседи, заглянувшие в гости. Они пели песни и играли на гитаре. Видимо, за соблюдением социальной дистанции в глуши следили менее рьяно.

Славик, выпив пива, хотел было подломать колено, но неудачно сделал па и схватился за спину. Наверное, пока мы ночевали в горах, он застудил поясницу. На такое он был мастак.