Онлайн книга «Невеста самурая и три папы»
|
– А что было в сумке? – Биография Есенина, лак для волос и еще какие-то мелочи. – Значит, она была тяжелая. Злоумышленник мог подумать, что там картина. – Но когда… – Думаю, сарай кто-то поджег специально. – Хотели выманить нас из дома? – ахнула я. – Так и вышло. Пока мы все метались у сарая, из дома можно было все вынести. – Но вынесли только сумку. А вдруг это совпадение? Тут вчера крутились местные мальчишки. Может, кто-то забежал в дом… – И метнулся на второй этаж? Кто мог знать, что у тебя в сумке картина? – Да никто. Ты и мамуля. Хотя… погоди, теперь еще Дубровский. Я сказала, что спрятала картину в банке, но он мог не поверить. Вспомни, он заходил в дом, пока мы бегали? – Да кто вспомнит? Там такая суета была. Вроде тушил пожар. Как вспомню… Хорошо, что Тимофей знал, как шланг подключить. Иначе пока бы мы метались, все сгорело бы к чертовой бабушке. – Значит, Дубровский в комнату не заходил… – Пока тушили – нет. Может, потом? Так и не придя ни к какому-то выводу, мы решили временно караулить картину по очереди. А после обеда съездить в банк и оставить надоевшее мне полотно в ячейке. Когда Славик позавтракал и вернулся в комнату, настала моя очередь трапезничать. Я устроилась веранде, потому что телефон мой разрядился, а там была и розетка, и чудесный вид на сад. И не было мамули с Нелли и Агнией, обсуждавших какие-то растительные яды. Судя по прозрачным пузырькам, выставленным мамулей на стол, яды были собраны и теперь должны были послужить омолаживающим средством. Но папа № 2 очень опасался, что они случайно послужат приправой и даже вспомнил, что вчерашний суп был со вкусом отчаяния. Высокое солнце мягко ласкало мою кожу сквозь тонкую ткань, служившую занавесом в теплую погоду. Я как раз пила кофе, подперев голову рукой, когда во двор заглянула бабка Маланка. – Дочка, ты-то мне и нужна! В городе сегодня будешь? Уважь, запор у нас четвертый день. – Сочувствую. Нелли говорит, запор хорошо свекольным листом… Спохватившись, что меня могут не так понять, я добавила: – Просто слышала, как она кого-то по телефону консультировала. Бабка замахала руками: – Да не у меня, у козы моей. У Лушки. У нас там в центре ветаптека есть, купи слабительное… – Для козы? – Нет, там для коровы, но я обычно порцию меньше даю. У моей Лушки такое не впервой. Как вздует ее… Ветеринар говорил, какой-то заворот кишок, что ли. Купи, будь другом. – Может, я вас до города подкину, а там вы сами… – Я к подруге на юбилей собираюсь, а она в соседней деревне. В городе редко бываю. Просила племяшку, а у той голова пустая. Только кавалеры на уме… Выручишь? Я обреченно выдохнула, представив себе, как объясняю аптекарше, зачем мне лекарство для коровы. Едва Маланка скрылась с глаз, рядом нарисовался Дубровский с чашечкой кофе. – Какие планы на вечер? – Надо помочь козе облегчиться. – Кажется, твоя жизнь опять очень насыщенна событиями… – Жизнь набрасывается на людей, как бешеный верблюд, – вздохнула я и пояснила: – Так гласит арабская пословица. Пожалуй, сложно придумать более трагипоэтическое описание происходящего со мной. Но тебя это не касается. – Ты думаешь, я мерзавец, который помешался на почве денег? – Всех можно купить и продать. – И тебя? – усмехнулся Дубровский. – Меня нет. Я, если ты заметил, крайне мало завишу от денег. И очень сильно презираю тех, кто мыслит двойными стандартами. Нельзя остаться чистеньким, занимаясь грязными делами. |