Книга Иван Царевич и серый морг, страница 147 – Янина Корбут

Медальон пропал, и о местонахождении бумаг ничего не смогли узнать. Обыск квартиры Саенко ничего не дал. Волков настаивал, что медальон может его погубить, потому что к тому времени засёк в городе Лену. И догадался, что она связана с журналистом.

Бледных обещал помочь устранить проблему в виде Лены. Потому что понял: тайна Волкова даст возможность держать того на крючке до конца жизни. Можно теперь действовать открыто, заставляя Волкова выполнять все его безумные фантазии. Они шли по нашим следам, пытаясь отыскать документы журналиста и медальон. Так погиб Сева, потом они хотели подставить меня, убив Тетеря.

Глянув на часы, я решил, что дочитаю потом. Надо что-то делать, а не просто сидеть и распивать кофе, пока мои где-то суетятся, а Суслик лежит в реанимации.

Первым делом я полез в шкаф, чтобы проверить медальон. Он был в кармане джинсов, которые я запихал в дальний угол. А вот пистолета, лежавшего под джинсами, уже не было. Я в ужасе выгреб всю одежду на пол, но ничего не нашёл. Сказать, что я обалдел от такого, – не сказать ничего. Неужели Лена? Зачем он ей… Или дед нашёл? Вряд ли он не знал, что искать.

Я кинулся к домашнему телефону и осознал, что не знаю наизусть ни одного сотового номера. Мобильный по-прежнему был разряжен. Руки тряслись так, что я понял: искать зарядное я буду долго. Да ещё прибавить время на зарядку хотя бы на двадцать-тридцать процентов. И тут меня снова долбануло: Волков мог уже уехать! Ну конечно! Он и не собирался брать Ольгу с собой. Верная лаборантка должна была уничтожить все его записи и компрометирующие бумаги. Я бежал на улицу Володарского. За спиной свистел ветер.

«Чёртов коллекционер человеческих душ и пороков. Он быстро раскусил меня, понял, на чей хвост я наступил. И развлекался, водя меня за нос, постоянно находясь в эпицентре моего расследования. Думаю, под гипнозом я много чего ему успел поведать, в том числе и о роли Лены в этой истории…» – размышлял я.

Уже завернув в нужный переулок, я притормозил и понял: что-то случилось. Огромный столб дыма, павлиньим пером висевший над деревьями, явно указывал на пожар в одной из квартир.

– Какой это дом? Номер? – кинулся я к стайке женщин, обеспокоенно переговаривающихся между собой. Хотя и так знал ответ.

– Девятый. Подъезд второй, этаж пятый, значит, горит пятьдесят пятая. Да, Люся? У вас же дом один в один.

Кивнув, я пробежал чуть вперёд и тогда услышал резкий вой пожарной машины. Одна такая уже стояла у девятого дома, эта ехала на подмогу. Тут же рядом притулилась, заехав колёсами на бордюр, скорая, окружённая людьми. Двери подъезда широко распахнулись. Показались санитары с носилками. Тело мужчины было накрыто какой-то тканью. Но я сразу узнал могучую фигуру Волкова и кинулся наперерез, расталкивая соседей. Услышать что-то было невозможно: с одной стороны гудели соседи, с другой – плакала от страха какая-то баба в домашнем халате.

– Что с ним? Что случилось?

Наверное, санитар подумал, что я обезумевший родственник, потому что вполне сочувственно ответил:

– Самоубийство. Ещё живой успел выбраться на площадку. Иначе мы бы его не достали. И так дыма надышались.

– Он мёртвый? – опешил я, до последнего думая, что это какая-то инсценировка.

– Конечно, мёртвый, стрелял себе в грудь. Молодой человек, отойдите, вы мешаете пройти.