Книга Иван Царевич и серый морг, страница 28 – Янина Корбут

Завернув за угол, я остановился и достал сигареты. Досадливо морщился, закуривая, и мысленно ругал всех ментов сразу. Хотя дежурный всё говорил правильно, меня не оставляла мысль, что родных парашютиста так и не найдут. И я не узнаю ни тайну пальца, ни тайну медальона. А главное, я так и не пойму, кому и что я должен сказать по его последней просьбе.

Тяжёлая входная дверь отделения заскрипела, и на крыльце показался усатый мужчина в форме. Судя по возрасту и солидному виду – капитан или даже майор. Он хмурился и смотрел по сторонам. Мне показалось, что служитель закона ищет меня. Интуиция, наверное. Затушив сигарету, я поспешил навстречу:

– Здрасте! Это я заходил!

Мужчина растерянно повернулся в мою сторону, прищурился, после чего ещё больше нахмурился:

– И что?

Тут я понял, что это мой звёздный час и судьба сама послала мне этого бдительного милиционера. Промолчать теперь точно не вариант:

– Я дежурному не сказал, но у этого трупа… человека… В общем, у него отрезан палец. Этого человека я уже раньше видел, только частично. В смысле, часть его. Палец. Просто в ноябре я нашёл палец в корыте. Оно плыло по реке. Хотел его выловить, честно хотел. Но корыто уплыло, а позвонить я не мог, не было мобильника.

– Пацан, ты что, обдолбался? – рявкнул капитан (я успел рассмотреть погоны). – Или фантастику затеял писать? Какой палец? Какое корыто?

– Не верите, так сами посмотрите, – скорее из упрямства продолжал я. – Труп пока у нас в морге. А вы делаете вид, что ничего не случилось.

– Ты меня ещё поучи работать! Развелось умников! Я твоему начальству позвоню, чтобы работой загрузили. Ты где учишься?

Я решил, что это вопрос риторический, буркнул: «Нигде», – и поспешил скрыться с глаз долой.

– Что-то не так, – заявил я Суслику, когда вечером мы, как обычно, сидели у него на крыше.

– Ясен пень, у них там всё куплено! – приятель в досаде стукнул себя кулаком по бедру, потом растерянно посмотрел на меня и спросил: – Что делать будешь?

– Хотелось бы сказать, что буду действовать по обстоятельствам. Но на самом деле, скорее всего, забью болт. Я попытался… Я ж не нанимался выполнять все поручения мертвяков. Меня и так после этих проституток лишними вопросами закидали. Уже и не рад, что полез.

Он кивнул и нахмурился, разглядывая свои ноги, а я достал сигареты.

– Та девчонка больше не появлялась? – спросил вдруг Вовка, и я сразу понял, о ком он спрашивает, но сделал вид, что мне пофиг.

– Вроде нет. А что?

– Симпотная. Мне показалось, она тебе понравилась. Ладно, бросай курить, пошли, на моцике прокачу.

– Не, сегодня не варик. Иду на пьянку к одногруппнику, к Андрюхе. Хочешь со мной?

– Лучше в качалку схожу. Надо поработать над дельтовидными.

– Ну гляди. Надумаешь – звони.

Решив не загружать себя ненужными мыслями о девчонке, которая, на самом деле, не выходила из головы, я щелчком направил окурок в ливнёвку и поднялся.

Павел Сергеевич Сафронов сидел за своим письменным столом, обложившись папками и бумагами, его даже не было заметно среди них. Я подумал, что становиться главврачом мне как-то не хочется. Кажется, это максимально далеко от того, что я называю «помогать людям».

– А, старина, присаживайся! – оживился Сафронов при моём появлении.

С поседевшими висками, но всё ещё крепкий моложавый мужчина, он всегда разговаривал со мной как с приятелем. Как с равным себе. А мне в этом чудилась острая жалость. Ещё бы: я сын его погибших друзей, сирота, которого он старался опекать. Но мы с ним хорошо ладили, потому что я охотно подыгрывал при таком распределении ролей.