Книга Блики смерти, страница 57 – Наталья Гриневич, Елена Фили, Галина Ярось, и др.

Наконец Иван вырвал взрыватель у Клыкова, но в ответ тот спустил курок пистолета.

— Всем лежать! Лежать! Работаем, ребят!

Одна минута. Клыкова, наконец, сняли с Ивана, уложили на пол, заковали в наручники и оставили под присмотром спецназа. Пока специалист работал со взрывным устройством, Иван освободил женщин. Лиза упала ему в руки, обняла и заплакала.

— Я думала, что уже не успеешь…

Иван прижимал к себе Лизу, гладил по голове и улыбался.

— Ты ранен, — взволнованно произнесла Лиза.

Завадский посмотрел на свою руку.

— До свадьбы заживет.

Командир спецназа подошел к Ивану и протянул ему пухлую папку. Они с Лизой открыли ее и потеряли дар речи, перебирая файлы и читая страницы. Руки тряслись и было трудно дышать. Каждый лист начинался с подробного досье на семью. В нем обязательно имелась фотография ребенка, кто и куда его забрал и для каких целей. Лиза и Иван переглянулись.

— Психопат Клыков не только получал удовольствие от убийств, совершал месть из-за потерянного детства, но еще и зарабатывал деньги на продаже детей? — в зеленых глазах Лизы плескалась злость и боль, готовясь вылиться наружу.

Завадский кивнул. Он пытался до конца осознать масштаб происходящего.

— Мы сможем найти Аню? Хоть кого-то из детей мы сможем найти? — с надеждой спросила Лиза.

— Сможем, — Иван кивнул на файлы с досье. — Здесь все для этого есть. Мы их обязательно найдем.

— Красиво? — шепчет в ухо подкравшийся отец.

Лиловый язык. Посиневшее лицо.

— Красиво?! — брызгает слюной, хватает за плечи.

Кровь из носа. Сукровица на подбородке.

Отец трясет меня — голова мотается. Тело сестры словно танцует на веревке… Тошнотворный запах.

— Красиво?! Я спрашиваю. Красиво?! — когтистые пальцы впиваются в мякоть плеча, прорывая кожу. Кружится голова. Рвота извергается фонтаном на пол.

— Оставь его! — животный крик матери вырывает меня из жилистых рук отца. Скользко. Мы падаем на пол. Все вещи в липкой блевотине.

* * *

Дело возбуждающе интересное, как раз для нее: за три недели — три трупа, участвующих в инсталляциях в трех разных торговых центрах. Хм, могут ли трупы «участвовать»? «Труп» — это «кто» или «что»?

Лина рассматривала улицы по пути из аэропорта в управление. Волна восторга родилась внизу живота, побежала вверх, наполнила грудь. Жаром обдало сердце. Город вызывал эротические ощущения. Сейчас нырнет в работу — пройдет.

* * *

…Тело сняли — крючок остался.

— Убирай его! — истерит мать.

— Не заходи сюда! — отец выталкивает ее из мастерской.

— Ты виноват в смерти Лизы!

— Я? Да она была дурой, как и ты!

— Убийца! Живодер! — мать бьется в дверь.

— Дура безмозглая!

Крики парализуют, влезают в тело лизунами, твердеют, дырявят сердце.

— Ты понял? Смерть должна быть красивой! Тогда не будет слез.

Он прав: слез нет. Вокруг привычно красиво: мертвые птицы и звери.

* * *

— Требую адвоката! — хозяин торгового центра держится уверенно.

— Если вызову адвоката, поздно будет писать чистосердечное.

— Вызывайте.

— Мотив только у тебя: дела идут плохо, целый этаж пустует. Привлек внимание инсталляцией — за последние три дня выручка увеличилась в шесть раз.

— Не надо мне тыкать, начальник.

* * *

…Задыхаюсь. Вскакиваю. Отыскиваю себя среди смятых простыней. Вытираю лоб одеялом… Спускаю ноги, слепо шарю в поисках тапок, тащусь на кухню. Словно мякоть выжатого апельсина, падаю на стул. Стакан тычется в угол губ, перемещается к яме рта. Пью, пью, пью… Вываливаюсь на балкон — пальцы впиваются в ограждение. Темно-манящая пропасть зовет меня. Отшатываюсь — не дождешься! Скорей бы рассвело…