Книга Откроется не каждому, страница 144 – Константин Харский

– Кстати, меня не кусал Мухтар, – сказала Клара.

– Да, – согласился Олег Васильевич.

– Я знаю, – ответил Славик.

Славик и Олег Васильевич посмотрели друг на друга.

– Это она мне сказала, – уверенно сообщил Славик.

Олег Васильевич согласно кивнул.

– Вы хоть до утра можете проводить этот эксперимент. Дверь может открыть только родственник деда. Надеюсь, вы в этом убедились. А теперь прошу занять места в партере, – сказал мужчина и показал на беседку.

– А чего ты не сказал, что Мухтар не кусал меня? – предъявила Клара свою претензию Славику.

– Я говорил, – ответил Славик.

– Плохо говорил!

– Молодые люди, отвлеку вас от важного разговора, – сказал Олег Васильевич и показал на камень в своей руке, который он держал всё это время. – Славик, этим камнем можно разбить стекло?

– Не надо, – попросила Клара.

– Я пока не собираюсь бить, я только теоретически интересуюсь. Можно? – снова спросил мужчина у Славика.

– Легко.

Мужчина со всей силы бросил камень в окно кухни. Булыжник отскочил, и от него откололся кусочек, который полетел в сторону беседки, но, к счастью, упал в метре от неё.

– Извините, – Олег Васильевич показал на маленький осколок камня. – Не ожидал, что он расколется.

– Вы обещали не бить окна! – возмутилась Клара.

– Я и не разбил, – сказал Олег Васильевич, показывая на окно: оно было целее целого.

Клара вышла из беседки, подняла булыжник и взвесила его на ладони.

– А если я кину? – спросила она.

– Тут не могу утверждать. Окно может разбиться именно от твоего удара. Но он, – Олег Васильевич посмотрел на Славика, – гарантированно не разобьёт.

– Ремонт за Ваш счёт, – тут же сказал Славик, забирая булыжник из рук Клары.

– Замётано, – сказал Олег Васильевич.

– А?.. – не успела сообразить Клара.

– Он согласен, – пояснил Славик, и Олег Васильевич кивнул.

– Отойди туда, – Славик показал Кларе место, где она будет в безопасности. Потом прицелился и запустил камнем в окно.

Камень отскочил и громко ударился в ворота. Окно было как новенькое.

– Бронебойное? – предположил Славик.

– Скорее волшебное, – уточнил Олег Васильевич.

– Как это? – не поняла Клара.

– Дед у тебя – колдун. Я же говорил. А ты не верила. Видишь? – улыбнулся Славик.

– Что я вижу? Окно, которое нельзя разбить, и дверь, которую не может открыть никто чужой? Что всё это значит? Я не понимаю, – призналась Клара.

– Ну, раз твой друг знает, что дед был непростым, я кое-что скажу, а потом ты решишь, должны мы остаться вдвоём или пусть Славик узнает и всё остальное, – начал Олег Васильевич. – Я расскажу то, что мне рассказал сам Аркадий Фёдорович.

Дело было в начале семидесятых годов, ещё до рождения его сына Петра. Аркадий Фёдорович, кандидат психологических наук, поехал по стране с какой-то экспедицией. Исследовал он узкое направление – психолингвистику. Стоял у истоков искусственного интеллекта: чата вашего джипити, прости господи; не знаю уже, что говорю… Повторяю, как тот попугай. Аркадий говорил, что у каждого человека есть биография. Само это слово все знают. А что такое биография, если подумать? «Био» – это, понятно, жизнь. А «графия» – это что? Это описание. А описание – это текст. Биография человека – это текст. Ну, это понятно, все это знают без словаря и без школы. Приходишь на работу устраиваться, и у тебя спрашивают твою биографию – описание твоей жизни – чтобы всё понять про тебя. Когда человек сам свою биографию пишет – это автобиография. Только дед твой иначе поставил вопрос: что сначала? Человек идёт по жизни, как по дороге, и у него за спиной возникает его биография, или человек сначала в своей голове пролагает биографию, как маршрут в навигаторе, и только потом идёт по этой дороге? Это очень непростой вопрос. Потому как если человек сам прокладывает маршрут своей жизни, то он может его изменить.