Книга А в чаше – яд, страница 50 – Надежда Салтанова

Нина отправилась домой, размышляя о том, что узнать успела у разговорчивой Ираиды. Та рассказала ей про мужа Аглаи, что перебивался случайными заработками да пристрастился к вину, отчего часто в семье были скандалы и крик.

Рассказала про дочку, что продал муж в лупанарий. Девочка еще мала да худощава. Но уже красива, прям как Аглая в молодости. Глаза огромные, брови стрелами. Вот отец и решил, что за красу хорошо заплатят. А девочка вроде как и сама не противилась, матушку уговаривала, что навещать будет да денег принесет, как заработает. Видать, насмотрелась на мать и решила, что все лучше, чем вот так с никчемным мужем мучиться.

А Трошка был справный малец, да хитрый очень. Сладости любил, дак только где ж родителям взять сладости? Отдали его кузнецу в подмастерье, так он, когда заказ надо было отнести какой, придумал опосля добегать до форума, а там кому что донести поможет, где еще чем подсобит. И глазами красивыми хлопает. Ну, одни монеткой платили, а иные оплеухой, это уж как повезет. Так он сладости покупал на заработанное – то орех в меду, то лукумадес. Кузнец-то отцу его платил, тоже небогато, правда.

Так, за размышлениями, Нина не заметила, как дошла до знакомой пекарни. Увидев Феодора под портиком, подошла, поклонилась. Тот, не отрываясь от очередной деревянной чаши, что покрывал резным узором, ласково сказал:

– Утомилась, Нина? Хочешь, Гликерия сюда вина вынесет?

– Спасибо, почтенный Феодор, я к ней сама загляну. Но сперва хотела с тобой посоветоваться.

Старик отложил чашу, приготовился слушать.

– Я когда во дворце была… – и Нина шепотом рассказала Феодору про случайно подслушанный разговор в дворцовых переходах. —Ума не приложу, что делать теперь, куда бежать. Записку я Василию отправила, а он то ли послание не получил, то ли прийти не захотел. А вдруг это и правда из дворца убийца, что мальчонку отравил? Сикофанту-то я про это говорить боюсь – а ну как сама в подземелья попаду. Вот и пришла к тебе за советом.

– Да, чем ближе к курятнику, тем больше у лисы забот. Нехорошо это все. С Василием тебе поговорить надо перво-наперво. Я тебя научу, что можно сделать, но ты только про это никому не рассказывай. А то и до подземелий не всякому повезет дойти своими ногами.

Нина мелко покивала, придвинулась к Феодору поближе. Тот понизил голос:

– Ты пойди к дворцу, к тем воротам, где императорские кухни да склады расположены. Это слева от храма, ближе к проливу. Через те ворота во дворец привозят снедь разную. Мы, бывает, тоже хлеба присылаем. Спроси Сéргиуса, скажи, от Феодора пришла. И разъясни, что великий паракимомен ждет от тебя весточки, а стража, видать, передать забыла. Сергиусу это не в новинку, у великого паракимомена и за стенами дворца есть и глаза, и уши, и ноги. Он найдет способ, как передать.

Нина покачала головой, опять удивляясь тому, что Феодору даже про дворец известно да про шпионов Василия.

– Только зайди к Гликерии сперва, поешь да отдохни. Выглядишь уж больно уставшей.

– Спасибо тебе, почтенный, – Нина послушно поднялась и, поблагодарив Феодора за помощь, зашла в пекарню. Гликерия суетилась, обслуживая покупателей. Нина ополоснула руки, присела на лавку рядом с невысоким столиком. Молодой пухлый помощник, повинуясь знаку Гликерии, принес Нине ломоть хлеба, плошку со свежими крупно нарезанными овощами, щедро политыми маслом, чашу с разведенным горячей водой вином. Нина не привыкла есть в середине дня, но от всех переживаний и хождений за сегодняшний день проголодалась.