Книга Кольцо царя, страница 114 – Надежда Салтанова

– Да зачем тебе Дария на ночь глядя понадобилась?! До утра подожди.

Нина, устав уже от всех приключений, повысила голос:

– Я тебе никогда в помощи не отказывала, не откажи и ты! Если со мной не пойдешь, смерть моя будет на твоей совести. И не только моя.

– Да окстись! Чего это ты о смерти заговорила? Ты в своем уме? – Аглая всмотрелась Нине в лицо. – Ты прямо бледная вся, Нина. И куда я мальца дену?

– Богородицей заклинаю, вызови мне Дарию! Каждая минута на счету. Корабль, может, поутру отплывать уже будет. Я же не знаю, где искать, в аптеку мне нельзя… – Нина бормотала, опускаясь обратно на скамью, склоняя лицо к коленям.

– Ох, Господи прости! Совсем ты не в себе. Хорошо, пойдем. Только не вздумай никому потом рассказывать, что я с тобой к Дарии в ночи бегала.

Аглая набросила старую столу, увязала быстро волосы, набросила короткий мафорий на голову. Пацаненка укутала куском ткани, подсадила на спину себе, подвязала. Он вцепился ручками в одежду матери, положил голову на спину. Женщины торопливо вышли из дома.

Сосед сидел на крыльце, его туника белела в сумерках.

Нина обратилась к нему:

– Почтенный, сделай милость, проводи нас до Мезы. Аглая боится дома оставаться, у меня в аптеке переночует. Я тебе заплачу.

Детина пружинисто поднялся, буркнул что-то, соглашаясь. Втроем они поспешили в сторону главной улицы города. Сосед шел размашисто, быстро, изредка взглядывая на Аглаю. Видя, что та устала, остановился, забрал мальчика у нее со спины, посадил себе на шею. Тот, сперва напугавшись, вскоре уже вертел головой, едва не подпрыгивая на радостях. Аглая с благодарностью взглянула на соседа, смущенно поблагодарила.

Нина чуть поотстала. Мысли в ее голове бродили мрачные, горькие.

У Мезы, поблагодарив и отпустив провожатого, женщины направились к лупанарию проулками. Мальчишка уснул на спине у матери. Она запыхалась. Пацан вроде худой и мелкий, а все же тяжесть.

На подходе к веселому дому Аглая отвязала мальца, передала Нине. Тот захныкал было, но испуганно замолчал, когда мать на него сердито шикнула. Они подошли к глухой высокой калитке, ведущей в окруженный каменной стеной атриум лупанария. Нина скрылась в тени между домов, а Аглая постучала. Открылось низкое окошко, выглянула немая старуха-служанка.

Аглая принялась просить вызвать к ней Дарию. Старуха мотала головой, мычала сердито. Аглая плела про дочь, про прихворнувшего отца. Немая охранница фыркнула, прикрыла окошко. Нина бесшумно подошла, стараясь не попасться старухе на глаза. Тайком вложила в руку Аглаи милиарисий. Та толкнула створку, показала его старухе. Сгорбленная стражница проворно выхватила блеснувшую в свете луны монету, Аглая даже охнуть не успела. Окошко захлопнулось.

Аглая в растерянности потопталась у калитки. Отступила в тень, к Нине. Шепотом начала ей выговаривать, что зря она тащила ее в такую даль, все равно ничего не получится. Что Дария ее уже и за мать не считает, отца ни во что не ставит. Все равно не выйдет к ней, не нужны они ей боле.

Нина, сидя на полене под забором, отмалчивалась, легонько похлопывая по спине задремавшего мальчика. Она стянула с головы мафорий, замотала в него ребенка, охраняя от ночной прохлады.

Вздохнув, прошептала распалившейся, уже сердитой на дочь Аглае:

– Ты за дочь не решай. Она тебе не сказала еще ничего, а ты ее уже заклевала за глаза. Остановись, Аглая. Так будешь продолжать – и вовсе Дария к вам приходить перестанет. Зачем ходить туда, где тобой лишь недовольны? Останешься без дочки.