Онлайн книга «Кольцо царя»
|
Глава 19 Артимизию горькую собирать надо летом, пока цвет дает. Цветы и листья можно сушить, а после отвары готовить. Для неспокойного нутра хорошо отвар пить, от болей в груди, от трепыхания сердечного. Горек отвар этот, потому только взрослым и можно его давать. А женщинам в тяжести нельзя вовсе, потому как плод изгнать может до срока. И в большом количестве ядовита артимизия. Видения насылает, буйным делает человека до того, что может и вовсе ума лишить. А масло из артимизии и раны лечит, и нарывы. Мышей эта травка хорошо отгоняет, блох и прочих ползучих тварей. Нина пробиралась по темным улицам города, прячась от выглядывающей из облаков луны, сторонясь редких прохожих. Добравшись до пекарни, обошла дом, найдя окошко комнатки на нижнем этаже, где теперь спала Гликерия одна. По лестнице в ее положении уже ходить не следовало, да и с мужем постель делить не положено. Пошарив в темноте, Нина нащупала камешки, мелкие обломки дерева, коры. Размахнувшись, бросила камешек в небольшое оконце. Потом еще раз. Сердитая Гликерия выглянула только после четвертого «послания». Не разобрав, кто в ее окно камни кидает, пригрозила, что сейчас позовет мужа. Но Нина скинула мафорий, моля подругу не шуметь. Коли надо было всю улицу разбудить, она и сама бы справилась. Та ахнула и через минуту распахнула боковую калитку, ведущую во двор. Нина скользнула внутрь. Гликерия молча потянула ее в пекарню, разожгла свечу. – Ты где была?! – зашипела она. – Три дня не заходила, в аптеке я тебя не застала. Фока наплел про клиентку в другом городе, да только глаза у него больно бегали – врал, видать. Я уже и Иосифа просила тебя поискать. А он пришел сегодня от эпарха да сказал, что Нину-аптекаршу искать не велено. Я ж от переживаний едва не родила раньше срока! Хоть бы весточку мне послала. – Из подвала да из тюрьмы не больно-то весточки посылаются. А порой только хуже получается, – прошептала Нина, вспомнив гадкую девчонку на Мамантовом подворье. – Прости меня, подруга. Мне бы у тебя только ночь пересидеть, а поутру я уйти должна. Авось, Василий не пошлет равдухов за мной в ночи. От таких речей Гликерия побледнела и за живот схватилась. Нина строго на нее посмотрела. Та руку с живота убрала, но спросить ничего не могла. Лишь таращилась на подругу, открыв рот. А Нина, вдохнув будоражащие ароматы хлеба и сдобы, почувствовала, что голод скрутил нутро. – Я так проголодалась, Гликерия. Не накормишь меня? Та взмахнула полными руками, кинулась к корзинке, где оставался еще хлеб со вчерашнего дня, несколько кусков положила на деревянную доску. Шустро налила масла в плошку, накрошила туда белого рассыпчатого сыра, добавила пару печеных яиц. Нина вымыла руки и накинулась на еду. Пока жевала, рассказала подруге шепотом про все свои приключения. И про кольцо рассказала тоже, взяв сперва клятву, что не упомянет она про него нигде и никому. Гликерия ахала, прижимала ладонь ко рту, утирала слезу, даже выругалась непотребно на подлого Никона. – Что же ты теперь делать будешь? – Что и раньше делала – кольцо искать. Вот только Кристиано выручу сперва. Завтра в генуэзское посольство отправлюсь, пока его не выручу – ничего делать не могу. Гликерия внимательно всмотрелась в лицо подруги в свете слабого огонька, но промолчала. |