Книга 160 шагов до тебя, страница 93 – Соль Решетникоф

– Да пожалуйста! Вот и делай после этого добро!

Я хлопнула дверцей и быстрым шагом пошла в сторону дома, вспоминая слова, которые говорила мне когда-то Сандра в гостинице. Про алгоритм жизни. О том, что выбор, который сделаю сейчас, определит мое будущее. Я вышла замуж за Энцо, потому что за меня выбрал мой страх. Страх остаться одной.

Вернувшись домой, я решила отыскать номер давнишнего бабушкиного друга, комиссара Риччи. Достала визитку, которая до сих пор лежала среди других в картонной коробке из-под сигар. «Комиссар Риччи, шоколад с фисташками, номер 0338.858…»

– Синьор Риччи? Это Ассоль, помните? Фа-соль? – я уже представила, как вытягиваются в улыбке его роскошные черные усы. Интересно, он до сих пор носит светлый плащ а-ля Коломбо?

– Здравствуйте, Ассоль. Как поживаете? – дружелюбно отозвался он.

– Если бы не опечатанная кондитерская в канун Дня влюбленных, было бы намного лучше.

– Не могу лично вам в этом помочь. Но есть телефон одного человека из налоговой.

– Я, собственно, не по этому поводу. Вы не знаете, где бы я могла найти близких Алекса Де Анджелис?

– Хм, сложно сказать. Разве он не пропал без вести?

– Возможно. Вскоре после того, как его внук уехал из Прато, я ничего о нем больше не слышала. Вы, наверное, помните? Тогда еще убили Винченцо, сына Дуччо Массакра и отца моего мужа Энцо?

– Дорогая Ассоль, вы правы, много времени утекло. Столько потом убийств случилось в нашем небольшом городе… – Он затих, словно погрузился в воспоминания, и после паузы продолжил, – Нет, к сожалению, не помню. Могу я еще чем-то вам помочь?

– Спасибо. Но кондитерской уже занимается мой адвокат.

– Ну, будьте здоровы.

Может, он действительно не помнил, а может, просто не хотел ворошить прошлое. И старик, которого избитым обнаружили недалеко от церкви, возможно, не имеет никакого отношения к Алексу. Но я-то была уверена в обратном! А вдруг он самый одинокий старик на свете, у которого, помимо полоумной дочери, никого больше нет? Разве я не помогу ему? Он ведь пытался предупредить меня об опасности!

Я устроилась на стуле рядом с бабушкиной фотографией и принялась обзванивать все медицинские учреждения, чтобы узнать, не поступал ли к ним мужчина около восьмидесяти в тяжелом состоянии. Но ответ их был примерно один и тот же:

– Диспьяче! Этот человек к нам не поступал.

Утро следующего дня я снова провела, обзванивая больницы и клиники. Адвокат просил его не донимать, ибо то, что мой бизнес умирает, он прекрасно помнит по еще не оплаченным мною счетам.

Чтобы чем-то заняться, достала старый телефонный справочник, где среди прочих были и номера медицинских учреждений города. Благо, что это не Рим и не Милан, а ближайший пригород маленькой Флоренции.

Я выбросила из списка две самые дорогие клиники: вряд ли бомжа повезут туда. В городском госпитале один господин грубым голосом сказал, что у них такого добра слишком много, чтобы помнить всех поименно, и я могу сама убедиться, если приеду.

Пока добиралась, сгрызла себе все ногти от переживаний, прокручивая самые разные варианты, как встречу своего пожилого героя. Но меня ожидало разочарование в виде худощавого, седого и небритого цыгана, у которого от двойника Алекса был разве что возраст.

После больниц и клиник я перешла к моргам. В одном из них женщина оказалась милой и ужасно разговорчивой. Не знаю, можно ли это назвать утешением, но она сообщила, что тысячи тел по всей Италии месяцами остаются припаркованными у них в морге, ожидая захоронения. Задача полиции – разыскать родственников, которые либо находятся далеко, либо просто не хотят оплачивать расходы на погребение. Однако в случае насильственной смерти все усложнялось тем, что требовалась еще и бумага с печатью мирового судьи.