Книга 160 шагов до тебя, страница 90 – Соль Решетникоф

Когда я приблизилась, Антонио с досадой воскликнул:

– Ассоль, я пробовал им объяснить, что ты ни при чем. А они ни в какую.

Подошла к двери с наклеенной на ней белой бумажной полоской с надписью «ОПЕЧАТАНО». Тот факт, что мне запрещалось переступать порог моей же собственности, наводил на мысль, что в последнее время мне приходилось лавировать между соблюдением чьих-то границ и нарушением собственных. И теперь это меня взбесило! Все же я старалась держать гнев в узде фразами «все будет хорошо», «все разрешится».

Ко мне подходили наши клиенты, работники банка, хозяева магазинчиков, ремесленники. Интересовались произошедшим, называли это недоразумением. Милые люди, благодаря которым сейчас я ощущала внимание и поддержку.

Второй полицейский маленького роста подошел к двери и что-то дописал рядом с «Опечатано». Лея ходила за мной по пятам, повторяя:

– Как же теперь? Что дальше будет?

Я вздохнула, чтобы перебороть накативший приступ гнева, и обратилась к высокому, в очках, худощавому полицейскому:

– Так что тут, собственно, произошло? Это смертный приговор всей моей предпраздничной торговле!

– Вы синьора Массакра?

– Ну, фамилию я свою после замужества не меняла. Поэтому синьора Надеждина, Ассоль Надеждина.

– Мы опечатали кондитерскую, синьора Ассоль.

– Да, я это вижу. Но за что? – недоумевала я.

Он протянул мне бумагу:

– Вы должны были предупредить синьора Энцо Массакра, что он не может держать открытым магазин после двадцати ноль ноль, не сообщив об этом в компетентные органы. К тому же у вас уже не первый год не уплачен налог на недвижимость.

– Мой муж не имел никакого права этого делать, а вы – опечатывать! – Как тут можно было оставаться хладнокровной! – Какой неуплаченный налог? Это невозможно.

– У меня есть приказ, – он потыкал ручкой в бумажные листы в металлическом держателе.

– А у меня больше нет шанса что-то изменить, – обреченно призналась я.

– Вы можете опротестовать решение через своего адвоката, – дружелюбно подсказал полицейский в форме, убирая ручку в папку и передавая мне акт.

Я убрала его в сумку и попросила телефон у Леи, чтобы набрать Гуидо, сотрудник которого занимался в том числе и уплатой налогов.

Пока я пробовала пробиться к Гуидо сквозь бесконечные «занято», подъехала Энн и, не обращая внимание на полицейских, припарковалась на площади.

– Фасолина, ты обалдела? Почему на мобильный не отвечаешь, а? Я всю ночь тебе писала, звонила. Даже дома у тебя только что была.

Но я не слушала ее, снова и снова набирая номер Гуидо. Подруга с непониманием оглянулась на растущую толпу зевак:

– Солька, я не поняла, а что тут за шоу?

– Давай ты отвезешь меня к Гуидо, раз уж приехала. По дороге все расскажу.

– Тебя обокрали? – не успокаивалась подруга.

– На обратном пути надо будет заехать симку новую купить, – не слушала я ее.

Выгораживать мужа после всего, что случилось этой ночью, я не собиралась. Когда ты вдруг осознаешь, что кто-то тебя использовал, он становится твоим заклятым врагом.

По дороге я все-таки дозвонилась до адвоката. Гуидо подтвердил, что будет ждать меня у себя. Мы вошли в кабинет, и я, прежде чем что-либо рассказывать, закатала рукава, показала синяки, после чего в подробностях изложила события прошлой ночи. Он всплеснул руками:

– Да ты с ума сошла! Неужели надо было этого дожидаться?