Книга 160 шагов до тебя, страница 88 – Соль Решетникоф

– А я брата тестя здесь высадил. Он садовником у Монтанье работает. Если бы не долгий телефонный разговор, даже не знаю, встретил бы тебя. Боже, ты вся в ссадинах и синяки вон какие! Что произошло?

Я, действительно, была похожа на пугало: рубашка висела клочьями, из-под нее виднелись кровавые полосы на руках и ногах, темнели гематомы.

Он опомнился, снял куртку и укрыл меня ею:

– Ассоль, ты была у Монтанье? Как ты там оказалась? Что он тебе сделал?

Я ничего не ответила, глотая слезы и мотая головой. Марко помог мне сесть в машину, укутал полотенцем мои ноги.

– Тебе надо в больницу! – он завел мотор.

– Нет! Пожалуйста! Домой, отвези к бабуш… – Кашель не дал мне договорить, меня охватили слабость и жар.

– Я понимаю, что ты сейчас не в состоянии. Но ты ведь знаешь, как поступают в таких случаях. Там разве не было Энцо?

Мы пристально посмотрели друг на друга, и я услышала, как заскрипела кожа руля под его пальцами.

Спустя минут двадцать, он остановил машину перед домом Сандры, помог мне дойти до дверей:

– Тебе нужна горячая ванна и аспирин. Сама сможешь дальше?

Нет, конечно! У меня же не было ключей! Они вместе с телефоном остались в доме Поля.

Он понял все без слов, достал из кармана пластиковую карту, вставил ее между косяком и дверью, она поддалась, открылась и я оказалась, наконец, дома.

– Хочешь, чтобы я остался? – осторожно спросил Марко.

Я покачала головой. Не нужно, чтобы из-за меня у него были неприятности с женой. Закрыла за ним дверь, даже не в силах поблагодарить. Почувствовав себя, наконец, в безопасности, я рухнула на диван и тут же заснула.

Ночью мне снились кошмары. Мужчина-чучело превращался в Поля, потом в Энцо, они царапали мою изнывающую от боли плоть, раздирали ее на куски. Муж надавил мне на горло так, что я не в состоянии была кричать, издавая предсмертные хрипы, пока, наконец, не проснулась.

Сев на диване, я огляделась и уставилась на фотографию бабушки. Смотрела на нее так долго, надеясь получить хоть какой-то знак поддержки в такой момент. Как в прошлый раз. Но, похоже, она решила, что мне нужно остаться со своим горем один на один. Я поплелась в душ, чтобы смыть со своей опороченной женской сути грязь. Шагая по ступенькам, я оперлась на перила и разрыдалась. И виной этому была вовсе не жалость к себе. Нет! Это было осознание, что возможно, вот так же страдая, бабушка потеряла последнюю надежду услышать меня тогда, зная о своем приближающемся конце.

А я делала вид, что счастлива в браке, даже не задумываясь, что по всем счетам когда-то приходится платить. А за свой эгоизм – вдвойне!

Пять минут ручьев соленых слез и десять под горячим душем способны творить чудеса. А если к этому добавить двойной кофе, то можно найти немного сил, чтобы перевернуть старую главу жизни, упаковать ее в герметичную банку и отправить в чулан плохих воспоминаний. Да и выбора у меня другого не было: в кондитерская в это утро нуждалась во мне.

На лицо, конечно, придется потратить время и тональный крем, но в принципе, оно пострадало меньше всего. Благо, что гематомы на животе, руках и спине можно спрятать под платьем, а вот с надорванной душой придется еще поработать. Хорошо, что я зазубрила все важные для меня номера наизусть – моей помощницы, Энн, адвоката Гуидо и, разумеется, кондитерской. Я набрала Лею. Она была в дороге.