Книга Красные скалы английской Ривьеры, страница 50 – Хельга Мидлтон

Придя домой, Эйлин снова долго смотрела на схему, приколотую к пробковой доске. Потом взяла красный фломастер и вычеркнула имя Харви Лукаса.

Во-первых, ему невыгодна была смерть Лиз.

Во-вторых, у него алиби: он работал в киоске всю ночь с субботы 25 на воскресенье 26 августа. Камера, которая зафиксировала машину Лиз, показывала, что киоск в 22:47 был открыт и к нему стояла очередь.

Хотя… Камера не показывает, кто торговал, так что сто процентов утверждать, что он был там, нельзя.

«Черт, – Эйлин мысленно лягнула себя, – надо было спросить, торгует ли он все время сам или у него есть сменщик».

Нет… Сменщик роли не играет. По логике вещей, Харви смерть Лиз не выгодна. Ей еще год оставалось учиться. Еще год крепкого стабильного дохода.

Чем занимались остальные? Вот в чем вопрос.

– Если она брала у него большие партии, то где-то должна была их хранить, не так ли? – Эйлин повернулась к подруге, но видно было, что разговаривает она сама с собой.

Ей в ответ Оливия огляделась по сторонам и спросила:

– Какое самое надежное место в твоем, например, доме?

– Моя комната, конечно же. В нее никто не заходит. Все, как я оставила, когда уезжала в Оксфорд.

– Вот ты и ответила на свой собственный вопрос. У Лиз в доме. В ее комнате и должна храниться заначка.

– Ты думаешь, они не прибрали ее вещи? Не снесли их в секонд-хенд?

– Билл Барлоу не производит впечатление человека, спонсирующего благотворительность. Да и зная Веру, думаю, она не тронет вещи дочери, пока не увидит ее в гробу.

– Хорошо. Теперь следующий вопрос. – Эйлин в задумчивости постукивала карандашом по нижнему зубу. – Если бы тебе надо было что-то припрятать в твоей комнате, где бы ты прятала?

– Где-нибудь на виду. В коробке из-под печенья на краю стола, – быстро отозвалась Оливия.

– Нет, не годится. Сестра может зайти и захотеть взять печеньку без спроса.

– Тоже верно. Как-то не подумала. Знаешь, я недавно обронила серьгу, и она упала прямехонько в щель между половицами. Пыталась вытащить с помощью щипчиков для бровей, пилочки для ногтей – без результата. Пришлось искать гвоздодер. Вытащила два гвоздя, подняла доску, и вот – сережка спасена. – Оливия отвела от уха прядь своих волос-пружинок и потрясла головой. Сережка звякнула.

– А назад прибила?

– Что прибила?

– Ну, доску половую, что еще?

– Зачем? Мало ли что я еще уроню. Половица, правда, скрипит и качается, но я по ней не хожу. Все собираюсь коврик купить.

– Надеюсь, что Лиз думала таким же образом. – Эйлин отложила в сторону карандаш. – По-моему, мне пора навестить семейство Барлоу.

– И не мечтай. Я пыталась взять у них интервью. Уже после того, как дело закрыли. На годовщину ее исчезновения. Так меня папаша взашей вытолкал. Все вопил, что «не позволит делать деньги на памяти о его дочери». Прям как бешеный на меня наскочил.

– Может, через Лору к ним подъехать?

– Ну, подъехать ты подъедешь, а кто тебя в комнату Лиз пустит? Да еще копаться в ее вещах?

– Да. Как ты говоришь? Сомнений сонм? Приглашу-ка я Лору на чашечку кофе в ее обеденный перерыв. Так сказать, на нейтральную почву.

– Попробуй.

* * *

Лора с радостью приняла приглашение. Только предупредила, что перерыв у нее всего полчаса. С часу до полвторого.

Эйлин все время посматривала на часы, висевшие на стене над стойкой бара. Минутная стрелка неумолимо ползла вперед, а Лора все расспрашивала, нет ли новостей от Мартина и Нэнси. На корабле какой компании они плавают. Какие страны посещают. Присылают ли фото.