Книга Красные скалы английской Ривьеры, страница 108 – Хельга Мидлтон

– Я не хочу умалять тяжести свершенных преступлений, но, заглянув в корень причин, повлекших за собой данный поток смертей и несчастий, нельзя не отметить, что все они стали следствием самых разных, казалось бы, ничего незначащих и порой просто глупых поступков. Томас Смит стал жертвой своей привязанности и доверчивости. Своей первой любви. Лиз стала жертвой жестокости своего отца, который внушал дочерям идеи о том, что силой и эмоциональным шантажом можно многого в этой жизни добиться. Хью Уайтфилд, насильник и извращенец, стал таковым в результате обманчивой иллюзии. Молчание жертвы, одурманенной наркотиком, давало ему чувство безнаказанности. Надеюсь, что в скором времени закон развеет эти его иллюзии. Аманда Рой стала жертвой трусости и шантажа, которые на долгие пять лет сделали ее неврастеничкой и искалечили ей жизнь. Джонатан Рой стал жертвой страха перед тем, что его слабости всплывут на поверхность. Страх сделал его смелым. На убийство тоже, знаете ли, не просто решиться. Лора из ревности и нелюбви к сестре допустила ее смерть; позже из страха быть разоблаченной пошла на шантаж, угрозы и даже попытку убийства. Ее родители, Билл и Вера Барлоу, покрывая одно преступление, совершили другое. Рейчел Смит пять лет жила практически в тюрьме, изолированная от общества и под гнетом публичного шельмования за преступление, которое ее сын не совершал. Список можно продолжать. Но я проделала всю эту работу не для того, чтобы вскрывать язвы нашего общества, а для того, чтобы напомнить всем нам, что в современном обществе не может быть нераскрытых преступлений. Человек, идущий на преступление, должен знать и помнить, что ложь, независимо от срока давности, все равно всплывет на поверхность. Не важны причины этой лжи: страх ли, амбиции или пороки. Все они будут в конце концов раскрыты и наказаны. Спасибо за внимание.

Собирая с кафедры бумаги, она запуталась в прорезях мантии, шапочка-конфедератка снова съехала ей на самую переносицу, и она наконец-то набралась храбрости посмотреть в зал. Зал рукоплескал.

Только один человек стоял, прислонившись к косяку массивной дубовой двери, не аплодируя. Он не мог. Его руки были заняты огромным букетом красных как кровь роз. Звали его Стив Паркер.