Книга Красные скалы английской Ривьеры, страница 102 – Хельга Мидлтон

– О! Неугомонная ты моя, – воскликнула на это Оливия, – может, тебе и не возвращаться в твой дурацкий Оксфорд? У тебя, похоже, уже созрела тема докторской диссертации. Забудем про диплом.

– Я бы и рада про него забыть, но докторскую недипломированному специалисту никто не утвердит. Так что все по порядку. Мы к этой теме еще вернемся.

– Кто бы сомневался. Так что? После защиты – домой? Расстаемся ненадолго?

– Ненадолго, – согласилась Эйлин.

* * *

Впервые за многие годы Эйлин с удовольствием проводила время с семьей.

Она не спешила складывать факты в слова дипломной работы. Слова были сухи, а факты все еще оставались живыми. Она никак не могла отделить себя от происшедших с ней событий. И потому с удовольствием читала, помогала Дороти на кухне, однажды даже присоединилась ко всей компании, когда семья отправилась далеко в море рыбачить с катера. Было весело.

Единственное, что она прекратила – это утренние прогулки вдоль пляжа. Без Чипса они как бы потеряли свой смысл. Странным образом отсутствие собаки напоминало и об отсутствии бойфренда. Но об этом Эйлин не сожалела. Правда, иногда задумывалась о том, что скажет, когда встретит Дэнни в коридорах университета, но шанс встречи был невелик. Лекций-то больше не будет, а так, если и пересекутся где-то, то можно сделать вид, что не заметила его. Скорее всего, он сделает то же самое.

Конец сентября на побережье Английской Ривьеры, пожалуй, самое красивое время года. Разноцветное буйство летних красок уступает место полутонам. Горизонт над морем все чаще прячется в дымке, и граница между небом и морем становится невидимой. Тени деревьев удлиняются, а тени их крон теряют свою густоту. Солнце золотыми нитями пробивается сквозь поредевшие ветки, отчего земля вокруг деревьев становится похожей на шкуру жирафа.

Именно таким золотисто-пятнистым днем Генри Колд вез свою дочь на вокзал. Она попросила поехать пораньше. Хотелось без домашней суеты посидеть и тихо поговорить, как говорится, «тет-а-тет» до отхода поезда.

Двери привокзального кафе были открыты в обе стороны – на платформу позади него и на веранду рядом с входом в здание вокзала. Народу почти не было. На веранде несколько столиков. Генри подкатил чемодан Эйлин к одному из них, а Эйлин направилась к барной стойке.

– Тебе чай или кофе? – спросила она уже из дверей.

– Без разницы. Возьми то же, что и себе.

Через пару минут она вернулась. На подносе два бумажных стаканчика и один круассан, щедро обсыпанный шоколадной крошкой.

– А тебе круассан? Разве ты не любишь? – удивляется отец.

– Нет. Этот как раз мне, а тебе с твоим диабетом пора забыть про мучное и шоколадное. Вот, – она положила перед ним маленький пакетик соленых орешков, – это тебе.

– Спасибо за заботу.

Эйлин села напротив отца. У нее заметно дрожали руки.

Стаканчик почти выскользнул из мокрой от волнения ладони.

– Что? Что опять? Почему ты опять такая нервная?

Она обтерла ладони о колени и, наклонившись под стол к своему рюкзачку, слегка подула на них. Дыхание восстановилось. Она достала большой А4 конверт.

Как только конверт оказался у нее в руках, она моментально успокоилась. Выпрямилась и положила его на столик перед отцом.

– Взгляни.

Генри привычным жестом выудил из нагрудного кармана рубашки очки, расправил дужки. Не спеша заправил их за уши. Спокойно достал из уже открытого конверта одинокий лист бумаги. Им оказался бланк лаборатории DDC – DNADiagnosisCentre.