Книга Глубокие тайны Клиф-Хауса, страница 69 – Хельга Мидлтон

– Как вегетарианка я терпеть не могу запах жареного мяса, а уж тут и подавно. – Оливия скривила свои красивые губы. – Как вообще такое могло произойти?! Кстати, тело, найденное в сгоревшем фургоне, еще не опознали. Может, это вовсе и не Харви Лукас.

– Может быть, – задумчиво согласилась Эйлин, – но от этого не легче. Все-таки человек погиб.

– Говорила мне бабушка… – вздохнула Оливия, снимая резинку с волос. Тряхнула головой, и крутые спирали, сверкнув на солнце, рассыпались ореолом вокруг ее точеного личика. – «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сейчас». Ведь еще тогда, когда ты занималась делом Лиз, выяснилось, что Харви не только бургерами торгует, но и наркотой. Если честно, я очень надеялась, что ты вернешься и прихватишь его за жабры, а заодно и весь наркобизнес.

– Вот прямо весь? – Эйлин усмехнулась. – Ты слишком большого мнения обо мне. Мне это льстит.

– Ну, хотя бы в одном, отдельно взятом захолустном прибрежном городишке. О'кей? Вечно ты к словам цепляешься.

– Работа у меня такая. А городок наш не такой уж и захолустный. – Эйлин погладила подругу по плечу в знак примирения.

– Знаешь, Эйли, я тебе прямо скажу: ты совсем обуржуазилась в своей конторе «Митчелл и Митчелл». – Она произнесла это название с делано-аристократическим акцентом, где звуки «т» и «ч» сливались в одно шипящее «щ». – То одно у тебя дорогостоящее дело, то другое. А теперь Харви пропал. Надо понимать, что с ним и концы в воду. А ты же обещала, – она даже ножкой топнула, – я думала, мы такой шум поднимем. У меня и материал уже был почти готов.

– Ты помнишь, кем я тогда была? Студенткой-выпускницей юрфака. Диплом писала. А теперь я адвокат, а не следопыт-самозванец. Мое дело – защищать обвиняемых. Это ты все не можешь сдержать свой журналистский азарт, все тебе надо преступление раньше полиции раскрыть.

– Если мы – пресса и медиа – не будем полиции на хвост давить, они вообще перестанут мышей ловить.

– Ой-ой! Много на себя берете, госпожа Мышеловка! – Эйлин весело подтолкнула подругу локтем в бок.

– Я, конечно, понимаю: кидаться в расследование еще рано. Еще вон, – Оливия кивнула в сторону обгорелого фургона, – и пожарище толком не остыло. Не то что мой кофе. – Девушка в сердцах швырнула пустой стаканчик в сырую кучу досок.

– Эй, Оли, ты что делаешь?! Ты же картину вещдоков портишь.

– Да ладно тебе. Какие уж там вещдоки? Друг твой Хикманн здесь вчера целый день только что на карачках не ползал – здоровенный мешок всякого мусора собрал, а толку-то что?! Ты же его знаешь. Ничего не говорит. Даже на пресс-конференции отделался общими фразами, и все. Эйли, я уже поняла, что ты не в теме, но частное мнение у тебя же есть? Ведь есть, правда? Поделись.

– Ну, – не спеша начала Эйлин, как бы подогревая интерес подруги, – я бы начала разрабатывать следующие версии… – Она замолчала и прошла вдоль полицейской ленты, заграждающей подступы к пожарищу. Сзади фургон представлял не менее жалкое зрелище. – Очевидно, газовый баллон, подключенный к плите, был полупустой. Иначе тут бы все разнесло к чертовой матери…

– Может быть, на это и был расчет? – предположила Оливия.

– Возможно. Но при условии, что это был поджог. А если несчастный случай… – Эйлин подняла с земли брошенный Оливией стаканчик.