Книга Продавец времени, страница 48 – Евгения Кретова

– А знаешь ли ты, что будет, если ты ошибаешься?

Княжна вздрогнула, но проговорила упрямо:

– Безвинно. Только при свете полной луны оживает, а все остальное время – как спит наяву… Уж много лет как. Помоги!

Старуха пошамкала губами, продолжая изучать девушку. Скользнула взглядом по неприметному, многократно штопанному кафтану, хоть и изрядно потрепанному, но все еще добротному. По тонким сапожкам. Задержалась взглядом там, где Неждана прятала меч. С осуждением подняла глаза на девушку и вздохнула:

– От такой хвори не знаю, что тебе поможет. Но, – она поманила к себе пальцем, заставив девушку наклониться. Проговорила в самое ухо – изо рта кисло пахнуло табачным дымом и полынными травами. – Поговаривают, что на Ярмарку прибудет кудесник, открывший секрет особой соли. К нему сходи.

– А как узнаю я его, бабушка?

Та посмотрела на девушку с удивлением:

– Сердце подскажет, – и протянула ладонь.

Княжна, сообразив, достала из-за голенища кошель и вытащила из него пару мелких монет, отдала старухе – в Тайных рядах и совет – товар.

– Завтра приходи, – посоветовала старуха, пряча монеты за пояс.

И шагнув назад, растаяла в темноте, оставив девушку в одиночестве. Серебряная звезда поднималась все выше – время было на исходе. Постояв в нерешительности – идти ли искать кудесника и истратить последнюю щепотку Соли, или дождаться завтрашнего дня по совету старухи и найти его. Обитательница Тайных рядов обещала сказать, где его искать. Второй вариант казался все более надежным, чем ярче разгоралась Серебряная звезда и чем протяжнее становились вздохи неведомой нежити, что таилась в темноте, ожидая своего часа. Девушка уже чувствовала обращенные к ней глаза, тоскливые и голодные взгляды, холодный ветер, словно руки мертвеца, касался тела, забираясь под плотную ткань плаща.

Что-то холодное и липкое коснулось руки. С отвращением княжна одернула руку и отшатнулась – у ног загорелись гнилушечно-зеленым чьи-то злые глаза.

– За своим приходила, со своим ухожу! – пролепетала и, пятясь, побежала к выходу.

Что-то темное поднялось над землей, коснулось серебряного луча ночной звезды, принялось плести из нее лунное кружево – во мраке заблестел тонкий, опасно-красивый узор, в котором с коротким вскриком таяли чьи-то заблудившиеся души. Дыхание в груди княжны перехватило. Девушка бросилась бежать, сшибая углы и обрывая ленты у расставленных торговых рядов.

Остановилась лишь тогда, когда услышала голоса шатерников. Выдохнув, нахлобучила на глаза капюшон и пристроилась следом. Парень, шедший с краю, снова посмотрел на нее, на этот раз пристально и недоверчиво. Неждана подняла вверх руку, приложила палец к губам, в другой – протянула заготовленную монету и положила в раскрывшуюся ладонь парнишки. Тот кивнул, молча сунул в руки ящик с инструментами.

Неждана едва заставила себя заснуть той ночью – мысли то и дело возвращались к жуткой старухе с беззубым шамкающим проклятья ртом. Во сне она тянулась к горлу княжны, нависала над ней и, заглядывая в глаза, снова и снова спрашивала: «Поминаешь ли ты, на что идеш-шь?». Неждана задыхалась, просыпалась в холодном поту, но стоило прикрыть глаза, снова оказывалась посреди тревожного сна, снова боролась со старухой и повторяла, как молитву, что понимает. «Безвинная, кровью своей клянусь!».