Книга Семь мармеладных поцелуев, страница 34 – Рацлава Зарецкая

— Во что ты влипла? — раздалось прямо рядом со мной.

Вздрогнув от неожиданности, я повернула голову в сторону голоса и увидела Катю.

— Боже, напугала! — Я слегка толкнула подругу в плечо. — Ты что тут забыла?

— На чай к вам иду, — Катя продемонстрировала торт в руке. — Смотрю, ты плетешься и что-то бубнишь себе под нос. Так что случилось? Во что ты влипла?

— Да так, ни во что. — Я продолжила медленно идти к дому. — Просто Тирекс работой нагрузил. Я словно на каторге какой-то, вот и говорю, что влипла.

— А-а-а, — протянула Катя. — Ну, ты можешь уйти после испытательного срока. Тирекс никого не держит, поверь мне. Увольнять сотрудников — одно из его любимых дел.

Я вспомнила, как Ларский дал шанс лифтеру. Кажется, сегодня я стала свидетелем настоящего чуда…

— Если бы не ты, у меня не было бы столько проблем, — буркнула я, обходя стороной крышку канализационного люка.

Мама с самого моего детства твердила, что на них ни в коем случае нельзя наступать. С моим везением крышка запросто может сдвинуться, и я полечу вниз. А вот мама Кати, похоже, подобного своей дочери не говорила, потому что подруга беззаботно прошлась прямо по крышке, говоря:

— Я тебе работу нашла, между прочим, за которую неплохие деньги платят! Сама же сказала, что все сбережения ушли на тетку.

Промолчав, я резко развернулась и, подойдя к качелям на детской площадке, села на одни из них и начала раскачиваться. Катя повторила за мной. Положив торт на колени, она придерживала его одной рукой, а другой держалась за перекладину и неловко раскачивалась.

— Помнишь мальчика, которого мы встретили здесь, когда были маленькими? — спустя некоторое время спросила Катя. — Он еще сказал, что его похитили, но он убежал.

— Да, помню. Он еще такой грязный был и без конца плакал, — вспомнила я.

— Интересно, где он сейчас и каким стал?

Это было так давно, нам тогда было лет по восемь. Мы с Катей играли во дворе и вдруг увидели в кустах за лавочкой мальчишку. Он сидел на корточках, тихо подвывал и тер грязными руками лицо. Вся его одежда тоже была грязной.

Мы подошли к нему, начали расспрашивать, но он никак не переставал плакать и все, что смог сказать — это то, что его похитили злые дядьки, но он убежал от них.

Катя побежала за мамой, а я осталась с мальчиком. Он так и не назвал мне своего имени, как я ни просила. Все плакал и дрожал. У меня с собой был мой любимый плюшевый мишка, которого мне подарили родители на семь лет. Мишка был серым, с коричневыми глазами-бусинками и с красным бантом на шее. Недолго думая, я протянула игрушку мальчику и разрешила поиграть с ней некоторое время. Мальчишка посмотрел на мишку, шмыгнул носом и, взяв игрушку, перестал плакать.

Вскоре пришла Катина мама и попробовала расспросить мальчика, но он так был занят игрушкой, что сказал ей только то, что сказал нам: его похитили злые дядьки, но он от них убежал. Тогда тетя Света повела его к участковому, чтобы тот занялся поисками его родителей. На следующий день Катя сообщила, что мальчик благополучно вернулся домой. Вместе с моим медведем.

— Он так и не вернул мне мою игрушку, — обиженно заметила я.

— Ой, подумаешь, тебе потом столько медведей надарили, — фыркнула Катя.

— Тот был особенным. — Я притормозила ногами и, встав с качелей, сказала: — Холодно, пойдем чай пить.