Книга Семь мармеладных поцелуев, страница 35 – Рацлава Зарецкая

Часов в одиннадцать, когда Катя наконец соизволила уйти к себе домой, я проверила телефон и обнаружила сообщение от Демидовой:

«Я так понимаю, вы приняли решение. Завтра в обед предлагаю встретиться в том же месте и подписать договор. Фотография засчитывается. Осталось шесть».

— Осталось шесть, — пробормотала я, садясь на кровать.

И как же мне сделать оставшиеся шесть фотографий, если Ларский завтра меня уволит? Я уже столько раз давала ему повод для этого, но он почему-то щадил меня. Может, потому что я на испытательном сроке? В любом случае, даже если испытательный срок и защищал меня, то после вчерашнего мне уже ни что не поможет.

Еще одна бессонная ночь, и вот я стою напротив неестественно улыбающихся Жанны и Оксаны в ожидании приближающегося Ларского. Фитнес-браслет, который я одолжила у Лены, показывал, что мой пульс вырос до 123 ударов в минуту.

— Здравствуйте, Александр Сергеевич! — хором произнесли мы, когда Ларский показался в приемной.

Не в силах посмотреть на него, я опустила взгляд настолько, что даже не видела его ботинок. К счастью или же нет, Тирекс не сказал ни слова. Не сбавляя шага, он прошел мимо нас и без стука зашел в кабинет Демидова.

Тихо выдохнув, я подняла голову и встретилась взглядом с Никитой.

— Привет, как дела? — довольно дружелюбно спросил он.

Ужасно, кошмарно, смертельно плохо!

— Нормально, а твои? — ответила я.

— Хорошо. Наверно. — Никита замялся.

Жанна с Оксаной заняли свои места и погрузились в работу. Подольский окинул их осторожным взглядом и тихо произнес:

— Я сказал Ларскому, что ты в теме.

— В теме чего? — спросила я, не поняв сразу, что имел в виду Никита.

Подольский нахмурился, достал из своего рюкзака пачку с мармеладными мишками и помахал ею перед моим лицом.

— А-а-а, — понимающе протянула я. — И что он сказал?

Никита отдал мне мармелад, снял пальто, повесил его в шкаф и только сев за свой стол, ответил:

— Не важно. Главное, что он теперь знает.

— Как это не важно?! — возмутилась я, сунув мармелад в карман пиджака. — А вдруг он что-то со мной сделает?

Никита скептически приподнял одну бровь.

— Что, например?

— Уволит. Напишет в резюме такую гадость, что меня потом никто на работу не возьмет. Или же…

Договорить я не успела, потому что Ларский вышел из кабинета Демидова и, поймав на себе мой взгляд, ткнул в меня пальцем и холодно произнес:

— Соловей, зайдите ко мне. Прямо сейчас.

— Хорошо, — дрожащим голосом ответила я.

Вот и все. Это последние минуты моей жизни. Как только я зайду в кабинет Ларского, он порвет меня, как Тузик грелку.

Жалобно взглянув на Никиту, я медленно встала и поплелась к кабинету главного линчевателя компании «Элли».

Ларский уже сидел в своем кресле и, закинув ногу на ногу, смотрел в панорамное окно. Услышав, что я вошла, он повернулся ко мне лицом и протянул руку.

— Ну и где?

— Что? — не поняла я, так и замерев у двери.

— Ваше заявление на увольнение.

— М-мое заявление?

— Ваше заявление. — Лицо Ларского не выражало никаких эмоций и понять злится он, или издевается надо мной, или и то, и другое, было сложно.

— Но я не могу написать по собственному желанию. По контракту нельзя, — пробормотала я.

— Ничего, в крайнем случае можно, — не принял мою отговорку Ларский. Вот же зараза!

— Простите меня за тот раз. Я больше так не буду, — решила пойти другим путем я.