Книга Испеки мне убийство, страница 27 – Юлия Евдокимова

Девушка взглянула на часы. До встречи с Андреа еще полтора часа. И есть лишь один проверенный способ успокоиться.

Закатав рукава, Алессия взяла в руки старинный медный дуршлаг, первую вещь, которую она бросила в чемодан, убегая из Рима. Достала из холодильника маленькие яблочки, купленные в лавке у Аннины, а уж какие в той лавке яблочки, давно знает вся деревня. Несмотря на летнюю жару, яблочки пахнут осенью и немного детством.

Словно скульптор она отсекала лишнее, превращая плоды в тончайшие дольки, прозрачные и нежные. Смахнула крошечные семечки, сбрызнула дольки каплей лимонного сока, чтобы не завяли, не потеряли свою восхитительную свежесть.

В глиняной миске Алессия растерла холодное масло с мукой, пальцы двигались быстро, словно танцуя. Добавила щепотку морской соли, щепотку корицы, совсем крохотную, чтобы не отбить вкус яблок. Затем немного ванили и горсть обжаренных грецких орехов, хрустящих, словно корочка льда на мелкой лужице.

Пока тесто отдыхало в холодильнике, она растопила мед в чугунной сковороде. В Риме о таких уже и не помнят, даже здесь она с трудом нашла нужную сковородку в лавке тетки Ванессы. Но разве можно приготовить что-то стоящее на тефлоне, разве можно сравнить аромат и вкус блюда? Яблочные дольки полетели к меду, зашипели, превращаясь в карамель, краешки обрели янтарный цвет.

– Ты должна услышать, как они поют,– говорила бабушка. – И не забудь добавить веточку розмарина, его аромат вплетется в сладость, словно нотка грусти в старую мелодию.

Синьора Пенелопа обязательно поладила бы с бабушкой, но еще неизвестно, кто испек бы такой пирог лучше! Ведь только в Тироле, где апрельский воздух наполняется незабываемым ароматом, становится янтарным и густым, словно яблочный сок, знают настоящий толк в яблочных пирогах.

Раскатав пласт теста так, что он стал воздушным как облака, которые вплывали в одно окно и выплывали в другое в тирольском домике ее детства, она выложила яблоки спиралью, от края к центру, рисуя солнышко. Сверху – решетка из полосок теста, плетеная, как корзинка для пикника. Кисточкой из козьей шерсти она смазала поверхность желтком, смешанным со сливками, отправила пирог в разогретую духовку и уселась на табурет, подпирая подбородок ладонью. Пара минут- и воздух в кухне наполнился ароматом ванили и ностальгией, от которой щемит под ребрами.

Алессия закрыла глаза, вспоминая, как бабушка в саду трясла яблони, а она, смеясь, ловила плоды фартуком. Кухня стала тем местом, где время замедлилось и остановилось. Каждый кусочек пирога стал большим, чем десерт. Это письмо, написанное мукой и специями: «Видишь, я помню. Видишь, я продолжаю то, что делала ты…».

* * *

Часы на церкви пробили десять, когда Алессия добралась до площади.

Андреа помахал ей из окна элегантной черной спортивной машины. А ведь он действительно очень красив, из тех мужчин, от которых нужно держаться подальше!

– Есть какие-нибудь новости?

– Ты имеешь в виду убийство?– Конечно на «ты», какие могут быть церемонии.

– Ну, учитывая последние события, люди говорят только об убийствах и покушении на синьору Раваллино. Последнее, что я слышал, это эпизод с цветочным горшком.

– Эпизод?

– Ну, да. Я себя чувствую героем сериала.

– И что ты думаешь?

– Обо всем об этом?

– О чем же еще!