Книга Испеки мне убийство, страница 63 – Юлия Евдокимова

– Это к чужим она беспощадна. В отношении своей семьи Альфонсина ведет себя по-другому. Думаю, она легко найдет аргументы в пользу мужа, наймет дорогих адвокатов. Двойные стандарты нормальны для таких людей. Но я не удивлюсь, если она уедет из деревни.

– Это лучший вариант. Здесь многие обрадуются, когда она уедет. И в деревне будет меньше злобы.

– Ну, мне пора, – Брандолини поднялся. – Не забудь заехать на станцию, мы должны допросить тебя по всей форме.

– Не забудь зайти на ужин. Нам всем нужен отдых и приятная компания после случившегося. – Улыбнулась Николетта.

* * *

Бабушка Пенелопа, повязав фартук с вышитыми аистами, подарок правнучки к прошедшему юбилею – достала из дубового буфета жестяную коробку, пахнущую… временем. В ней – пожелтевший рецепт, написанный чернильным пером еще ее собственной бабушкой.

Историю их семьи знали все в деревне.

Давным-давно жила в Пьетрапертозе женщина, не похожая на других, звали ее Тереза. Женщину манили дальние страны и Терезе удалось превратить мечту в реальность. Она объехала весь мир, а дочерей назвала в честь «Одиссеи» Гомера, отдав дань и греческим корням этой земли, и любви к странствиям. Терезы давно нет в живых, и дочери не молоды – Пенелопе девяносто, Сирена на 10 лет младше. Мамина любовь к странствиям передалась младшей дочери необычным образом: она превратила семейный дом в пансион-локанду и принимает туристов со всего мира. Пусть у Сирены нет возможности увидеть мир, зато мир теперь приходит к ней.

Увлеченная странствиями, Тереза оставляла дочерей с бабушкой, и Дар, тот самый, из-за которого луканские ведьмы прославились на всю Италию, перешел к внучке. Старшая – Пенелопа оказалась слишком серьезной, поглощенной науками, и все досталось младшей, романтичной Сирене. К ней и шли из обеих деревень, кому головную боль вылечить, кому желчные колики снять, а кому и от несчастной любви избавиться.

Пенелопе досталось другое – старая коробочка с рецептами бабушки, которой… ох, мадонна, дай памяти… исполнилось бы уже сто пятьдесят лет! А горстка миндаля, который они собирали в саду, лежит здесь же и Пенелопа перебирает орехи, словно ювелир драгоценные жемчужины. Но что драгоценности по сравнению с этими старыми, засохшими орехами…

Она замочила в кипятке свежий миндаль, собранный правнучкой, чтобы кожица опала, как осенние листья.

На столе появляется чугунная ступка и Пенелопа толчет в ней миндаль, смешанный со щепоткой морской соли, ритмичный звук сливается с тиканьем настенных часов. В этом звуке – вечность, так делала ее бабушка, а до нее прабабушка… И эта цепочка не прервется, вот и милая девочка Алессия не забыла, чему ее учили в детстве и теперь от души замешивает тесто так, как делала и ее бабушка. Хм… Яблоки! Что они понимают в яблочных пирогах в своем Тироле!

А миндаль постепенно превращается в нежную пудру, пахнущую марципаном и детством. «Не спеши, – наставляет Пенелопа невидимого ученика, – спешка – враг сладости».

В широкой миске она взбивает яичные белки с сахаром, пока пена не станет воздушной, как облака над горами. Туда же – миндальная пудра, капля апельсиновой воды (секрет, утаенный от соседки Кармелы), цедра лимона, скрученная тонкими спиральками. Тесто замешивается медленно, ладонями, словно маэстра лепит не печенье, а обереги.