Книга Не верь призраку, страница 49 – Юлия Евдокимова

– О чем предупредить, Евгения Генриховна?

– Я абсолютно случайно услышала часть вашей беседы. Я всегда ругала мальчиков, которые крутились вокруг старого дома Чардушиных, но вы уж взрослые, голубушки, не дети малые. Вам, Иринушка, неужели никогда не говорили, что нехорошие там места? А вы затеяли ремонты, музыкальную школу устроить собираетесь!

– Я не…

– Да я не вам в укор, это так, риторические рассуждения… а вот ходить туда я вам настоятельно не рекомендую.

– А почему там плохие места? – Саша никак не ожидала городских легенд от очаровательной старушки, да какая она старушка, дама!

– Там водится негодный… Иринушка уж должна знать.

– Негодный к чему? – но Ирина дернула Сашу за руку, потом, мол, расскажу.

Евгения Генриховна лучезарно улыбнулась, встала, опираясь на свою изящную тросточку. Офигеть, явно серебреный набалдашник, – ахнула про себя Саша.

– Откланяюсь я, пожалуй, голубушки, посидела, отдохнула, пора мне. И серебряно-голубая дама поплыла восвояси.

– Я думала, у меня глюки, – повернулась Саша к приятельнице. – Какая… как бы сказать… неестественная старушка. Всего слишком. И сияния, и старомодной речи, и весь образ в целом… как будто посредственная актриса играет не подходящую ей роль. Она всегда такая?

– Фрау Женни?

– Как у вас тут интересно, не Георгиевск, а правда спектакль. Пани Моника, фрау Женни. Даже Моника – инородное тело в ваших декорациях, а уж фрау…

– Она правда такая. Родителей-немцев сослали на Урал во время войны, а фрау Женни, так ее здесь прозвали, после института попала сюда по распределению.

– Как же немку в институт приняли?

– Так это после войны уже было, почему не принять. Так она здесь и осталась, дослужилась до директора школы и вот уж считай лет пятьдесят директорствует.

– И с мозгами все в порядке?

– Получше, чем у молодых. Плавает утром в речке до морозов, йогой занимается.

– Да, арийские гены никаким Георгиевском не вытравишь. Так она, может, знает, кто жил в том старом доме?

– Может, и знает, но скажет ли? Негодным пугает.

– А кто это, или что это? Никогда не слышала!

– Да я сама не знаю. Помню с детства пугали что в те леса ходить одному нельзя, Негодный встретит.

– Леший, что ли?

– Вроде не Леший. Если тебе так интересно пойдем к нам пообедаем, заодно бабушку мою спросишь.

– Ей тоже 90, и она в синих буклях?

– Тьфу на тебя! Нормальная она.

Саша выдохнула, убедившись, что бабушка Ирины на самом деле нормальная деревенская старушка. Георгиевск начинал ее пугать. Провинциальный городишко, где жителей раз два и обчелся, и такие странные персонажи, начиная с Вениамина и Всеволода (вот ведь угораздило родителей назвать сыновей!) и заканчивая пани Моникой и фрау Женни. Диссонанс чистой воды. Она хихикнула, удивив Ирину.

– Ты чего?

– Да я вдруг подумала, надо Монике с Всеволодом назвать сына Вениамином. Будет Вениамин Всеволодович, для вашего городка самое то.

Ирина рассмеялась:

– А точно, вот этого нам и не хватало. Жаль возраст им не позволяет.

Бабушка уже метала на стол глубокие алюминиевые мисочки, водрузила на середину большую кастрюлю, и здоровенным половником начала разливать в мисочки наваристый, густой гороховый суп.

– На своей свинине варила, ешьте побольше!

– Ээээ… – Саша с испугом смотрела на поставленную перед ней натуральную лохань. – Я столько не съем, да и гороховый суп, он… это…