Книга Не верь призраку, страница 48 – Юлия Евдокимова

– Ты знаешь продавщицу из хлебного ларька у колокольни? На площади Свободы.

– На Базарной? Конечно, да все ее знают, тетя Альфия, а что?

– Мне надо найти женщину, с которой она говорила, когда я хлеб покупала.

– Ну, ты загнула. Она что, должна помнить всех женщин, с которыми разговаривала?

– У вас народу в городе столько, что все друг друга знают, пошли. Поговорим с вашей тетей Альфией.

Продавщица скучала в одиночестве, свежий хлеб с утра расхватали теперь придут после работы, когда привезут новую партию. Оживившись, попыталась сбагрить посетительницам пирожки: ну и что, что вчерашние, они свежие, и цену скинули!

А вот вспоминать женщину, с которой говорила, пока Саша ждала своей очереди, никак не хотела.

– Да у меня весь город тут за день проходит! А ты хочешь, чтоб я вспомнила через три дня, с кем говорила!

– Вы с ней хорошо знакомы, помидоры обсуждали, огород.

– Да я со всеми тут хорошо знакома!

– А потом про дом говорили про старый, женщина пожаловалась, что сын с друзьями туда полез.

– Тетя Альфия, ну вспомните, это очень важно!

– Женщина сказала, что она отняла фотографии старые и бросила в сарае, ну, у сына, он их из того дома принес.

– Девоньки, милые, ну, уморили вы меня, мне весь город что-то рассказывает, я что, все помню?

Расстроенные, Саша с Ириной отошли от окошка над прилавком, не купив вчерашних пирожков.

Они прошли немного вдоль бывших торговых рядов, вытянувшихся на всю площадь, перешли узкую дорогу с запыленными заборами и спустились к реке. Небольшой лужок возле реки оставили нетронутым, а дорожки облагородили, выложили плиткой, засадили цветами, поставили красивые фонари и витую чугунную ограду на горбатом мостике, увешанном замками. Видимо, по традиции все брачующиеся пары приходили именно сюда.

Имя мостику дали многочисленные утки вытягивающие шеи, как только люди подходили к узенькой речке. Здесь же, в ожидании, когда можно перехватить еду, предназначенную для уток, копошились голуби. Вроде своими делами заняты, но глазом усиленно косили, не пропустить бы момент, когда полетит к уткам очередная корочка хлеба.

Сверху кричали чайки, их силуэты на фоне далеких куполов церквей так и просились на фото.

– А чайки здесь откуда? – удивилась Саша, какие могут быть чайки над этим ручейком.

– Так с Волги же, – раздался старческий голос.

Старушка с седыми буклями под плетеной шляпкой, в сером плащике и светленьких брючках, с изящной палочкой в руках казалась галлюцинацией, ну никак не вписываются такие старушки в провинциально-деревенский пейзаж Георгиевска. Собственно, как и чайки.

– А Волга- то где? – Не удержалась Саша.

– Так в Костроме! – махнула старушка неопределенно куда-то вдаль.

Девушка уже собиралась протереть глаза, точно померещились ей и старушка, и чайки, но Ирина радостно воскликнула:

– Здравствуйте, Евгения Генриховна! – и прошептала Саше: – Это местная легенда, Евгения Генриховна Грейлих. Директриса школы, говорят, из баварских баронов, ей поди уж лет 90, а все директорствует, и каждый год в круизы ездит, по забугорным морям.

Слух у старушки оказался отменный:

– Ну какая же я легенда! Это вы, голубушка, легенда! Такой салон открыли в нашей глухомани. Каждый день добрым словом вспоминаю! – Евгения Генриховна кокетливым жестом поправила букли, блеснувшие на солнце нежным синим оттенком. – Я позволю себе вмешаться, голубушки, в вашу беседу, хоть это и не вежливо совершенно, но я обязана вас предупредить.