Книга Кто убил Белую Даму?, страница 45 – Юлия Евдокимова

– Ты думаешь, она убила Нино?

– Такая мысль напрашивается. Почему парень исчез без следа? А она была в ярости, готова была разорвать шофера. И потом всю жизнь себя винила.

– Здравая мысль. А что касается второго события, то может, его и не было? она потихоньку продавала картины, драгоценности, фарфор, теперь дошла до вазы, то есть урны. Никакого спускового крючка не понадобилось.

– Она сказала, что хочет распродать коллекцию, не допустить, чтобы любимые вещи мужа попали к дочери. Она либо узнала, что больна и умирает, либо знала, что дочь скоро появится. Кстати, в той деревне, Дама Бьянка, я сфотографировала в баре этрусскую табличку. Надеюсь, Симона скоро перезвонит, хочу показать эту фразу ее отцу, синьору Анджело.

– Если позвонит, сообщи мне, я постараюсь приехать и отвезти тебя в Кастельмонте.

На следующий день облака куда-то умчались, небо очистилось и воздух стал настолько прозрачным, что казался хрупким, протяни руку, тронь его, и разлетится на миллион крохотных осколков. Но несколько дней проливных дождей сделали свое дело, трава была мокрой, не только земля, но и гравийная дорожка превратились в болото, снова оставалось лишь смотреть в окно и доедать припасы, привезенный Лукой в прошлые выходные.

Звонок Симоны вытащил Сашу из дремы.

– Папа готов с тобой встретиться, давай, я заеду за тобой во второй половине дня, чтобы часов в пять-шесть встретиться с папой.

– Симона, тут же недалеко.

– 38 километров, и что?

– Я возьму такси и приеду. Я же совсем не трачу здесь деньги. А обратно меня отвезет Лука, вроде обещал.

– Вот и прекрасно, вспомним старые добрые времена.

Саша приехала в любимый город, когда на западе уже загорелся алым пламенем закат. И снова терракотовые крепостные стены и башни заставили ее сердце забиться.

Она волновалась так. словно ехала на свидание. Ну что же так поздно, надо же зайти к Фионе, потом в церковь к дону Доменико, а как же не увидеть Джованну и… и графа Роберто.

Их прощание на башне замке расставило все точки над «и», Саша тогда от души нарыдалась, все было сказано, все было понято. И новая встреча никак не вписывалась в то романтичное прощание. Если бы они встретились, то как? Как друзья, словно ни в чем не бывало? Словно граф не обещал, что будет ждать, пока Саша окончательно не наиграется… Он не сказал ни слова о любви, но сказал, что будет ждать ее всю жизнь, и он, и его замок, лучшее место на свете. И как теперь приехать и сказать – привет, начнем все сначала, потом снова простимся, порыдаем и дальше все снова по кругу?

В тот день, в их прощальную встречу с графом у Саши словно спасательный круг возник за спиной, теперь она знала, что в любой момент в ее жизни она может вернуться, и они ждут – граф и замок. Но возвращаться надо навсегда, а не на час и даже не на неделю…

Прохладным ноябрьским вечером верхний город опустел, в ресторанах горел свет, но двери были плотно затворены. Выйдя из такси на нижней стоянке, Саша поднялась по широкой дороге, вошла в городские ворота, прошла мимо дворца правителей долины, мимо мощной башни, словно проволокой увитой плющом с облетевшими листьями. Еще два шага – и нужный дом.

Этот дом, выкрашенный веселенькой розовой краской, был давно знаком Саше. Заставленные цветами окошки, резная дверь с красивым не то грифоном, не то ещё каким зверем, сказочный пряничный домик, каким-то чудом затесавшийся в компанию строгих средневековых строений. И хотя Симона с двумя детьми и мужем-карабинером давно жила внизу в долине, она часто возвращалась сюда к отцу, здесь же была ее мастерская. Нигде ей не писалось так, как в верхнем городе Кастельмонте.