Книга Убийство, вино и Ренессанс, страница 57 – Юлия Евдокимова

— Устала. — Симона впустила Сашу, рухнула на диван, бессильно свесив руки по бокам. — Уговорили сделать серию картин ко дню святой патронессы города, вроде и получается, но никак не придумаю общую идею. Хоть ты меня отвлечешь, потом на свежую голову может что и придумаю. Лимонад? Я ежевику с розмарином залила водой, попробуй, классно получилось!

Они потягивали лимонад и слушали дождь за окном.

— Симона, расскажи мне о Лапо.

— Даже не знаю, что рассказать… Когда-то мы тусовались в одной компании, но они с друзьями смотрели на остальных немного свысока. Сама понимаешь, деньги, яхты… миланские ночные клубы. А потом, лет в двадцать пять, он закончил университет и неожиданно вернулся. Даже газеты удивлялись: золотой мальчик похоронил себя в старом поместье.

— Почему он так изменился?

— У него было хорошее воспитание. Отец, принц Коррадо, был невероятным человеком, ну, ты знаешь моего отца, со всеми в хороших отношениях, но близких друзей мало. Коррадо был одним из его лучших друзей.

— А мать?

— Мать умерла рано, лет через десять появилась мачеха. Нет- нет. это совсем не та история, про Белоснежку и злою колдунью!

— Ну, Белоснежка из Лапо еще та! — Девушки рассмеялись.

— Мачеха ему досталась замечательная. Тоже аристократка, но много моложе отца. Это она привила Лапо любовь к искусству, она искусствовед, работала в Уффицы.

— И куда делась?

— В Милан. После смерти принца Коррадо она вернулась в дом в Милане. Но с Лапо они большие друзья. Знаешь, в жизни, конечно, всякое бывает, но у Лапо просто не было шанса вырасти богатым идиотом.

— Но ведь и правда часто бывает наоборот.

— Скажу тебе честно. Когда такое случается у достойных людей- это всегда невнимание к ребенку. Родители могут быть идеальными сами по себе, достичь многого в жизни, но их дети брошены, предоставлены сами себе. Ты думаешь, я почему бросаю все и мчусь, когда сыну или дочери что-то надо? Мы с Леонардо стали друзьями нашим детям и я надеюсь, так и будет дальше.

— Лапо был другом своему отцу?

— И мачехе тоже. Думаю, этот пример всегда был у него перед глазами. Он однажды сказал, что хотел сделать что-то, чтобы быть достойным своих корней.

— И стал выращивать виноград.

— О. видела бы ты его на тракторе! Фермер и есть фермер! Понимаешь, тут дело в том, что он на своей земле, принадлежавшей предкам столетиями. И теперь он часть этой земли.

— А девушки?

— Ха, кто ж отказался бы от такого принца. Но только сначала. Когда он вернулся в поместье, их стройные ряды поредели.

— И больше никого?

— Сара.

— Что Сара?

— Была Сара. Много лет. Мы их воспринимали как семью, не просто пару. Она энолог, с той же страстью к вину. Красивая, темноволосая. Ждали свадьбу, а вместо этого они расстались.

— Почему?

— Я не спрашивала. Захочет- расскажет. Мне покахалось, то они слишком долго тянули и чувства прошли. А с нынешним серьезным Лапо мы снова стали друзьями, как в детстве. Но ты же не о Лапо пришла поговорить? Ээээ, не красней, не красней! — Симона засмеялась.

— А ты можешь отвлечься на пару часов?

— Могу. Даже надо, а то голова уже не работает. А что?

— Давай съездим в Ливорно.

— Зачем?

— Еще раз поговорим с детьми Вито Пальмы.

***

Микеле и Стефания согласились встретиться с Сашей в пять вечера в кафе недалеко от их дома.

— Нам очень неудобно, вы приехали издалека, а скорее всего зря, мы вряд ли чем-то еще поможем, уже рассказали все, что знали.